Одинокая охота - Магнус Йонссон Страница 32

— Они, похоже, возвращаются в Швецию, спонсируют правоэкстремистскую группу «Скандинавское копье» и один информационный сайт правой направленности, причем и те, и другие явно тяготеют к нацизму.

— Ну, они ведь всегда занимались подобными вещами. Финансированием экстремистов по всей Европе. И пытались влиять на общественное мнение. Вкладывали деньги в социальные сети. В альтернативные СМИ.

— Они хотят уничтожить АФА. Все отделения. По всей Европе, судя по всему, — сказала Линн.

Но это явно не произвело впечатления на Каспера.

— Такие планы они лелеют давно, — ответил он спокойно. — Но это им никогда не удастся.

— И они, похоже, охотятся лично за мной, — сообщила она.

Ее собеседник долго молчал.

— Что я могу сделать? Тебе надо где-то спрятаться? — спросил он потом.

— Нет, не сейчас, — ответила Линн. — Мне нужна помощь с проверкой кое-каких вещей. Я перешлю тебе одну фотографию.

Она кликнула по экрану и отправила ему снимок темноволосого участника видеоконференции.

— Я не знаю его, — сказал Каспер и, услышав, как она разочарованно вздохнула, добавил: — Но я все проверю, если это действительно необходимо. Поставлю кого-нибудь понаблюдать за главным офисом Ульв А/С, чтобы посмотреть, не появится ли он там. А потом попробую прослушать его телефон с помощью ложной базовой станции.

— Псевдоним Росомаха тогда? Он что-нибудь говорит тебе?

— Росомаха? — спросил Каспер явно удивленно. — Да. От него было немало писем в те дни в прошлом году, когда мы пытались взломать почтовый сервер Ульв А/С. Они все были шифрованные, но мы отследили номер его мобильника в Швеции. Он наверняка все еще активен, но дальше мы не продвинулись.

— Может, его настоящее имя Антон? Или есть какое-то иное имя, которое можно связать с ним? Или адрес?

— Кроме псевдонима мы о нем ничего не узнали. Почему ты спрашиваешь?

— Возможно, его внедрили в АФА Стокгольма.

Каспер снова долго молчал. Она услышала, как он тяжело вздохнул, прежде чем ответил.

— У нас нет никакой возможности проникнуть в систему Ульв А/С снова. Они значительно усовершенствовали защиту. У тебя нет желания попытаться сделать это самой?

— Посмотрим. Я дам знать о себе, — сказала Линн и закончила разговор.

«Понадобится слишком много времени, чтобы пробиться сквозь защиту Ульв А/С», — подумала она и решила, что быстрее будет получить ответы с помощью веб-камеры из офиса «Скрытой правды». Пока же, чтобы не терять времени даром, она порылась в кармане куртки и, найдя там полученный от Эзги листок, набрала телефон Ивана. Кроме того, что он принимал участие в акции в доме нацистов в Тюресё, она о нем ничего не знала. Но вместо его голоса она услышала стандартную фразу оператора, о том, что данный номер больше не используется, и, с раздражением отключив звонок, помянула недобрым словом Эзги. Та либо сознательно сообщила ей неверный телефон, либо успела предупредить Ивана, и он избавился от него. И это после того, как она объяснила: речь идет о жизни и смерти.

«С такими друзьями не нужны враги», — подумала Линн и набрала номер Антона. Результат оказался тем же. Она выругалась про себя.

«Неужели трудно понять, что я хочу им только хорошего? Если никто из них не был вражеским агентом», — подумала она и опять посмотрела на бумажку. Рядом с номером Антона стоял адрес в Васастане. Ей следовало съездить туда. Возможно, у него просто разрядился телефон.

Выйдя из метро на станции «Уденплан», Линн сразу встала на доску и, придавая ей скорости ногой, катила вперед по Карлбергсвеген, а потом повернула на Упландсгатан. Она объехала группу молодежи, выходившую из кафе «Блобер» с купленными навынос салатами, и подкатила к арочному проходу, ведущему во двор дома номер 54. Она успела как раз вовремя и подержала тяжелые литые ворота для дамы, которая намеревалась пройти внутрь, а потом помогла толкать тележку с продуктами, невинно улыбаясь. Женщина благодарно посмотрела на нее, а Линн, скосившись на табличку с фамилией на тележке, тоже прошла во двор. Ей пришлось подождать несколько минут, пока лестничная площадка первого этажа опустела, после чего она шагнула в подъезд. Ей нужен был третий этаж. Она услышала шум в квартире на первом этаже. Вероятно, дама разгружала тележку у себя на кухне. Слабый аромат еды, в котором чувствовались четкие запахи чеснока и растительного масла, доносился из другой квартиры. Он действовал успокаивающе.

Линн начала осторожно подниматься по лестнице. Никаких больше звуков слышно не было. Ей оставалось только надеяться на удачу, однако она понимала, что, скорей всего, пришла сюда напрасно. Если Антон пытался скрыться, он вряд ли прятался дома.

В любом случае, ей требовалось найти его, пока Рикард сам активно не занялся его поисками, ведь тем самым он заставил бы всю группу исчезнуть.

Вместе с лазутчиком.

Линн почти добралась до лестничной площадки второго этажа, когда услышала тихий щелчок закрывавшейся двери. Потом шум шагов. И остановилась. Кто-то спускался по лестнице. Она спряталась за лифтом. Однако это мог быть какой-нибудь пенсионер, и, боясь испугать его, она поначалу намеревалась кашлянуть в своем убежище. Но передумала.

И не напрасно.

В ее поле зрения скоро оказалась пара грубых ботинок. Маленького размера. Черная одежда и рюкзак.

«Женщина», — успела подумать она, когда увидела свисавшие из-под натянутой на голову черной шапки белокурые волосы. Та же замедлила шаг, обнаружив Линн, и, уставившись на нее холодным взглядом, сунула руку в карман.

Однако вместо привычного мобильника она достала оттуда далеко не самый безопасный предмет.

Нож-бабочку.

Лезвие обнажилось, когда женщина сделала резкое движение запястьем. Одновременно Линн узнала ее.

Клара Рессель.

Нацистка устремилась к ней, подняв оружие перед собой. Лезвие блеснуло в попадавшем внутрь через окно свете, и Линн инстинктивно подняла скейтборд как щит. Клинок высек искры, скользнув по нескользящему покрытию доски. Острие пропороло рукав куртки, но, к счастью, не задело руки. Линн схватила Клару за рукав и, использовав инерцию нацистки, толкнула ее вперед, пнув вдобавок по ногам. Та упала, приземлившись локтями на каменный пол. Линн резко развернулась, держа доску обеими руками. Клара тоже успела перевернуться. Нож все еще оставался в ее руке. Лицо было искривлено от боли. Она оперлась на одну руку. Начала вставать. Глаза почернели от злости.

Линн среагировала инстинктивно. Она подняла доску. Отклонилась назад. А потом, восстановив равновесие, со всей силы нанесла удар. Доска врезалась в лоб уже успевшей подняться на колени Кларе. Послышался глухой звук, Линн успела заметить удивленный взгляд нацистки, прежде чем та, закатив глаза, рухнула без чувств. Нож выпал из ее руки. С шумом ударившись о пол, он отскочил от него и приземлился у стены.