Пять ночей у Фредди: Ужасы Фазбера. Хватайка - Скотт Коутон Страница 32

Но, подойдя к двери, он с изумлением обнаружил, что не может дотянуться до ручки. Она была почти в футе над его головой.

Что?

С помощью тех же дыхательных упражнений, что заставили двигаться ноги, он постепенно привёл в движение и руки и в конце концов поднял их достаточно высоко над головой, чтобы приподнять дверную ручку.

Открыв дверь, он толкнул её и, пошатываясь, вышел в коридор. Алеку снова пришлось два раза осмотреться, чтобы убедиться, точно ли он до сих пор в служебной части ресторана.

Коридор стал намного длиннее, чем раньше. Он казался почти бесконечным, а сам Алек чувствовал себя очень маленьким.

Но Алек не сдавался. Нужно просто добраться до зала вечеринок. Добраться до родных. Они поймут, что не так. Поймут, как ему помочь.

В конце коридора обнаружилась ещё одна дверь, которая раньше не казалась таким непреодолимым препятствием. Ручка была ещё выше, чем в кладовке, и, как бы он ни тянул руки, он не мог её достать и вернуться обратно в ресторан.

«Не паникуй, – сказал он себе. – Кто-то рано или поздно придёт сюда».

Ждать пришлось намного дольше, чем он думал. Прислонившись к стене возле двери, Алек старался не дать мыслям зайти слишком далеко. Он боялся, что снова впадёт в такой же транс, как в кладовке.

Этот медведь влез в его голову… и это было совершенно неестественно. С ним случилось что-то ужасное, пусть он и не понимал до конца, что и как.

Он лишь надеялся, что это не необратимо.

Он надеялся, что многое из того, что произошло сегодня, можно как-то исправить.

Внезапно широко открылась дверь, чуть не раздавив Алека, и ему пришлось броситься в проём, прежде чем дверь снова закрылась.

Лёжа носом на ковровой дорожке пиццерии «У Фредди Фазбера», он снова услышал пронзительные детские крики и звон игровых автоматов.

Едва Алек приземлился на пол, из него сразу вышибло весь дух.

– ГО-О-О-О-О-О-О-О-О-О-ОЛ! – закричал кто-то, затем другие засмеялись. Его подбросило в воздух, и он полетел, по-прежнему отчаянно стараясь отдышаться.

Он больно шлёпнулся на пол, на этот раз лицом вверх, и увидел резные стеклянные абажуры, висевшие над каждым столом пиццерии. Вокруг, в опасной близости от его головы, стучали ноги, и он вздрагивал всякий раз, когда очередная кроссовка едва не наступала на какую-нибудь часть его тела.

Почему все ведут себя так, словно не замечают меня?

Как только ему пришла в голову эта мысль, его грубо схватили за руку, подняли и прижали к колючему шерстяному жилету.

– Я первый его увидел! – послышался голос, и кто-то потянул его ещё и за ногу.

– А я первее! – возразил мальчик, державший его. Что это за огромные дети, которые могут играть им в перетягивание каната?

– Нет, я!

– Я!!

Алека так сильно тянули за ногу, что он боялся, что она вот-вот оторвётся. Больше всего ему хотелось, чтобы его снова никто не замечал.

А потом перетягивание Алека закончилось так же быстро, как и началось: кто-то вдалеке крикнул «Пиццу принесли!», и его снова бросили на ковёр.

Он лежал на боку, пытаясь прийти в себя, но тут прямо к его голове подъехало колесо детской коляски, и он крепко зажмурился, ожидая верной смерти.

– Джейкоб, убери эту штуку с дороги, а? – сказала женщина, толкавшая коляску, и кто-то толкнул Алека ногой, отбросив его к плинтусу.

«Убери эту штуку?!» – подумал Алек. Если бы он не был настолько сбит с толку и не страдал от довольно сильной боли, то, может быть, даже возмутился бы.

Он сумел опереться на стену и подняться на ноги, но его так шатало, что он не был уверен, что сможет пересечь комнату и не упасть.

Но он собрал все силы, твёрдо вознамерившись добраться в зал для вечеринок. Нужно просто вернуться к семье. Они ведь его уже ищут, правильно?

Алек, покачиваясь, пробирался по обеденному залу, уворачиваясь от топающих ног и пролитой кока-колы; со столов на него летели ошмётки пармезана и нарезанного перца. Едва несколько раз не погибнув, Алек всё же сумел добраться до другой стороны огромного зала, заполненного толпой детей и родителей.

Зайдя за угол, он увидел огромную цилиндрическую «Аэротрубу» – сейчас она стояла в ожидании следующего именинника, который придёт в зал после Хейзел.

А вот и его семья – мама в тёмных джинсах, папа в самых удобных вельветовых штанах и фланелевой рубашке, тётя Джиджи с волосами, закреплёнными повязкой.

Вот и Хейзел – её светлые локоны свисали на лицо, но не скрывали улыбки, которая просто не могла не осветить всю комнату. Её друзья сидели на стульях, потирая животы и перебирая пакеты с подарками в ожидании родителей.

Они все были такими счастливыми. Хейзел и вовсе сияла, словно кто-то включил у неё внутри лампочку. Она освободилась от бремени, которое взвалил на неё Алек, потому что был… собой. Но не таким «собой», которым он хотел быть. Он хотел, чтобы она из-за него чаще вот так улыбалась. Он был готов.

А потом Алек увидел, что она действительно улыбается из-за него.

За столом напротив сестры и родителей сидел… Алек.

В той же самой мятой футболке, которую он надел утром перед вечеринкой, в тех же рваных джинсах. Те же непослушные золотистые кудри, так контрастировавшие с идеальными локонами Хейзел. Те же светло-зелёные глаза, чуть кривоватые зубы, нескладные руки.

И он улыбался. Улыбался Хейзел.

«Эй», – сказал Алек. Голос в его голове сначала был тихим, но вскоре уже перешёл на крик:

«Эй! Это не я! Это не я!»

Но любой, кто посмотрел бы на мальчика, сидевшего за столом с Хейзел, не согласился бы. Как ни посмотри, это был именно он. Если бы кто-нибудь и усомнился, то сказал бы, что этот Алек не такой угрюмый. Он не кидает на сестру свирепых взглядов, как обычно.

Но он ведь всю неделю пытался измениться, правильно? Родители попробовали новую технику, метод, поддержанный известным врачом и автором бестселлеров. Некоторым детям просто нужно больше времени.

Здорово ведь, правда? Алеку удалось стать другим, да ещё и прямо в день рождения сестры! Как мило. Как идеально.

Какая замечательная получилась семья.

Алек заставил затёкшие ноги идти вперёд и вошёл в зал для вечеринок, но внутри обнаружил, что не видит ничего над столом. Он подумал, не стоит ли попробовать залезть по ножке стола, но она оказалась слишком скользкой.

Он переходил от одного ребёнка, стоящего вокруг стола, к другому, пытаясь привлечь хоть чьё-нибудь внимание. Ему нужно залезть на этот стол. И посмотреть в глаза маме. Она ведь узнает его, правильно? Конечно, узнает!

«Посмотрите вниз! Кто-нибудь, пожалуйста, просто посмотрите вниз!» – закричал он в своей голове, но, как и прежде, его рот не издал ни звука.