Приподнявшие завесу. Карельский инцидент - Петр Воронин Страница 32

С момента как он засветился на проекте в Карелии, и по настоящее время, данных о нем не было. Где он находиться и чем занимается, оставалось только гадать…

Я привожу рассказ о моем расследовании как единое целое. На самом же деле, более сложного дела, трудно было представить: мне приходилось ночами сидеть в Интернете, отыскивая нужные сведения! Я проштудировал сотни старых газет, выискивая важнейшие факты! Я побеседовал с дюжиной людей, которые поначалу, и видеть меня не желали. Я придумывал сотни уловок: собирая например информацию о Краце, я звонил в Германию, прикинувшись страховым агентом, уточняющим давние дела.

Я чувствовал, что хожу по лезвию ножа, и в какой-то момент понял, что в Москве мне оставаться стало небезопасно.

Я снова залег на дно. Это дало мне время хорошенько все взвесить. Проанализировав полученные мною сведения, я теперь мог примерно реконструировать картину событий: предположим, родители действительно работали на правительство. Когда проект «заморозили», все участники видимо оказались под колпаком у спецслужб. Каждый их шаг контролировался, ведь их услуги могли понадобиться вновь. Но годы шли, а людей, работавших в подгорном городе, никто не тревожил. И вот тут появляются третьи лица – люди, пытающиеся наперекор закону продолжить исследования внутри горы. Не чураясь убийств, и не боясь правительства, они убирают всех сотрудников участвовавших в проекте, не забыв про верхушку руководства!

Напрашивался логичный вывод: что если они планировали продолжить исследования, то эти исследования были незаконными. Может они продолжили опыты с людьми?

Итак, теперь, по крайней мере, у меня появилась надежда выйти на правильный след. Видимо Крац был завербован той самой «третьей» стороной, может быть еще до начала «Карельского проекта». Если предположить, что на проекте он занимался шпионажем, действуя в интересах сторонней организации как двойной агент, все становилось на свои места. А если так, то его следы действительно нужно было искать в Карелии, поближе к «объекту».

Пробыв еще несколько недель в столице и собрав еще некоторые данные, которые могли бы впоследствии мне пригодиться, я, в конце 2012 года отправился в Петрозаводск.

Я прибыл в столицу Карелии 21 декабря, но, не успев пробыть в городе и двух часов, получил тревожные новости: звонила Ирина, что само по себе было тревожно, так как мы созванивались напрямую лишь в крайних случаях. Она рассказала, что мать последние две недели плохо себя чувствовала, жалуясь на сильные головные боли. Когда ей наконец провели обследование, обнаружился страшный диагноз – рак мозга!

Поняв, что могу так и не увидеть мать живой, я спешно вернулся в Украину.

Мама сильно боялась за нас обоих, но я не в силах был больше сдерживать чувства: подкупив руководителя студентов-медиков, проходящих практику в лечебнице, я примкнул к их группе и пробрался в больницу! Ирина помогла нам со встречей.

Я не стану описывать здесь нашу короткую встречу. Шок оттого, что я обрел самого дорогого мне человека, не отпускал меня потом никогда. Досада и горечь, что я могу вскоре его потерять, сжимала мое сердце холодными клещами отчаяния!

У нас было пятнадцать минут. Мать умоляла меня не думать о ней и продолжать расследование…

Времени оставалось мало. Ирине удалось узнать, что врачи давали матери максимум год, а умирать в этом гадюшнике она не хотела. Пока была хоть какая-то надежда разоблачить наших врагов, и вытащить мать, я должен был действовать. С тяжелым грузом на душе я согласился.

Сказать по правде, начиная это расследование, я постоянно подпитывал себя охотничьим азартом журналиста: загадки прошлого будоражили мое воображение! Теперь же, после встречи с мамой, что-то во мне переменилось. Лютая ненависть к нашим врагам, загоревшаяся во мне с новой силой, сделала меня более беспринципным и жестким: теперь я знал, что не успокоюсь, пока не отомщу. Я был готов продолжать до конца!

Поскольку, после пребывания в Москве, кошелек у меня порядком истощился, я продал нашу старую квартиру первому попавшемуся агентству и вскоре вернулся туда, где закончил.

Я вновь прибыл в Петрозаводск к исходу февраля 2013-го, и, сняв угол на стареньком дебаркадере в отдаленном, прибрежном районе города, с видом прямо на Онежское озеро, стал обдумывать с чего мне начинать.

Бессмысленно описывать все те трудности, с которыми мне пришлось столкнуться в Карелии. У меня не было четкого плана действий, и по началу я плохо представлял, каким же образом мне удастся выйти на след зловещей организации.

Я попытался разыскать следы деятельности Краца напрямую, отталкиваясь от его имени и фамилии. Проделанная, колоссальная работа, ничего не дала: в самом Петрозаводске, и во всей Карелии, имя Альберта Краца нигде не «светилось».

Когда эта работа ничего не дала, я решил подойти с иного «ракурса» и попытался заняться поиском «объекта». Во-первых, потому, что других вариантов не оставалось. А во-вторых, я знал примерное его расположение, и это давало мне определенное преимущество.

Начав все с нуля, я задался вопросом: а много ли мест в Карелии, где не ступала нога человека? Ведь нельзя же сравнивать 80-е годы, с двадцать первым веком, когда популярность республики как туристической, оснащенность и технические новшества самих туристов и охотников, выросла в разы. Если «объект» находился в такой глухомани, где мог побывать лишь забредший зверь, то задача представлялась неимоверно сложной. Но если предположить, что он находиться не так далеко от населенных пунктов? В таком случае, вполне могли сыскаться свидетели, видевшие или слышащие что-нибудь интересное.

Исходя из этих рассуждений и освежив в памяти рукопись матери, я набросал себе на карте зону поиска: Мама предполагала, что подземная лаборатория находиться где-то в Муезерском районе. Это подтверждалось и словами военного, который указывал им ориентировочную зону высадки, как говорилось в рукописи. Дальше, мать писала, что отец, по ходу их перелета, пытался высчитать примерное место высадки, и вряд ли от его внимания ускользнуло, если бы их перевозили не по Карелии, а куда-то еще. Таким образом, я нарисовал для себя круг, радиусом в двести километров, и принялся дальше подробно изучать воспоминания матери.

С ее записанных слов следовало, что «объект» располагался на крупной возвышенности. Конечно, забираться на нее им не позволяли. Но гора – это еще один ориентир! С другой стороны в Карелии тысячи лесистых гор и холмов. Как же найти среди этого множества нужный? А может это место, располагалось на одном из бесчисленных островов?

Проводя бессонные ночи в Интернете, я нашел десятки упоминаний о странных местах в различных районах республики, но проверять каждое из них, было сверх моих возможностей. Я снова оказался в тупике.

Радовало только то, что интерес к моей персоне пока здесь никто не проявлял. От Ирины новостей не приходило. Это успокаивало: случись что-нибудь с мамой, она непременно дала бы знать.

Еще несколько месяцев, я безуспешно пытался накопать хоть что-то, что помогло бы мне приблизиться к разгадке тайны, занимавшей все мои мысли. В итоге я понял, что на проверку всех родившихся предположений не хватит и жизни. Оставалось одно: пойти ва-банк, по возможности действуя крайне осторожно.