Вавилон восставший - Грег Диналло Страница 31

Он взглянул на свой «Ролекс». Встреча назначена на семь часов. Достаточно поздно для того, чтобы гостье пришлось отменить все свои планы на вечер. Он заставил ее подождать десять минут, дабы поубавить избыток самоуверенности и заменить его полезным в подобных ситуациях страхом. Дешевый трюк, конечно, и вряд ли необходимый. Однако ощущение собственного могущества, какими бы мелкими ни были обстоятельства, доставляло Баррингтону истинное удовлетворение. Если бы у него исчезла возможность получать подобное удовольствие, жизнь стала бы нестерпимо скучной.

Шейн отвернулся от своего туманного отражения в оконном стекле и произнес в микрофон, вшитый в отворот пиджака:

— Впустите ее.

Стефани Ковакс, восходящая звезда новостных программ на «Баррингтон ньюс нетуорк», усилием воли заставила себя не броситься к зеркалу, чтобы поправить волосы и макияж, когда коротко остриженная блондинка за секретарским столом легким взмахом идеально наманикюренной ручки указала ей на дверь. И вот она, Стефани Ковакс, ас телевизионных журналистских расследований, бесстрашная обличительница аферистов и коррупционеров, на жизнь которой так много раз покушались, в которую стреляли, а однажды один маньяк даже ранил ножом, которую обливали грязью продажные коллеги, Стефани Ковакс, никогда и ни при каких обстоятельствах не отступавшая даже в столкновениях с мужчинами, в два раза превосходившими ее ростом и агрессивностью, теперь нервничает, как жалкий котенок, только потому, что самый главный шеф их компании пригласил ее на встречу.

Чего ожидать в подобной ситуации? Ну что ж, вполне может случиться, что ее уволят. Именно об этом Стефани непрестанно думала в течение последних пяти минут и мысленно уже начала составлять план своих дальнейших действий, задавая себе цепочку вопросов. Кому первому позвонить? Кто был тот чиновник, который сказал ей на торжественном приеме по поводу вручения телевизионных наград: «Если вы когда-нибудь решите бросить вашу передачу…»? Какой телестудии сейчас нужно новое лицо, чтобы поднять рейтинг? Какая новостная программа отчаянно нуждается в обновлении?

Впрочем, дело даже не в отыскании новой работы на телевидении. Стефани была очень успешным тележурналистом и человеком, слишком уважаемым, чтобы ее могли всерьез волновать подобные проблемы. То, что по-настоящему мучило Стефани в эту минуту и отчего ее с ног до головы пробирала дрожь, заключалось в ином: если Шейн Баррингтон уволит вас, он сделает все, чтобы с вами и вашей репутацией было покончено навеки. На вашей карьере поставят большую жирную точку. Стефани очень-очень посчастливится, если через месяц она сможет стоять перед камерой и рассказывать о вредных последствиях внезапных июньских дождей для урожая соевых бобов.

Она на мгновение остановилась у двери, поправила выбившийся локон и вошла в надежде, что взгляд Баррингтона не проникнет дальше поверхностного слоя ее профессионального самообладания.

— Вы просили меня зайти, мистер Баррингтон?

Шейн Баррингтон оказался выше ростом, чем на фотографиях и телевизионных кадрах, однако жесткое лицо и темные зловещие глаза невозможно было не узнать. Не сказав ни слова и не изменив выражения лица, он указал Стефани на черное кожаное кресло у противоположной стены. Сам же, когда она села, остался стоять, тем самым вынудив ее смотреть на него снизу вверх.

— Мисс Ковакс, — начал он. — Стефани. Я рад, что вы смогли уделить мне несколько минут вашего крайне ценного времени. Надеюсь, что не помешал какому-нибудь важному расследованию, которым вы в настоящее время заняты. Мне очень неприятно было бы думать, что по моей вине какой-нибудь негодяй смог увильнуть от правосудия, носителем которого вы в немалой мере являетесь.

Стефани сделала попытку рассмеяться.

— О, в море хватит рыбы! В этом-то и вся прелесть моей работы: объектов, заслуживающих внимания, всегда хватает с избытком.

Баррингтон взглянул на нее, и на его лице не было улыбки.

— Без сомнения. Я очень хорошо вас понимаю.

Затем повернулся и сел за столик из матового стекла в середине комнаты. Стефани не могло не броситься в глаза отсутствие в кабинете телефона и компьютера. Более того, на столе вообще ничего не было, что могло бы нарушить его восхитительное совершенство.

— Иногда мне приходится слышать, что я не обращаю должного внимания на эту часть деятельности нашей корпорации. Что не проявляю должной заинтересованности в телевидении. Словно телевидение — уже устаревшая технология, пережиток прошлого. А Шейна Баррингтона, как известно, интересует только будущее. Так?

— Так, — эхом отозвалась Стефани.

— Но ведь это же абсолютно неверно, Стефани. Я пристально слежу за тем, что происходит на наших новостных каналах. И признаюсь, особенно внимательно я следил за вашими репортажами. За вашими бесстрашными расследованиями.

Стефани показалось, что слово «бесстрашный» Баррингтон употребил в качестве насмешки. Если бы кто-то другой осмелился использовать подобный издевательский тон в беседе с ней, ему бы, конечно, не поздоровилось. Никому не удавалось до сих пор унизить ее и уйти от расплаты. Но на сей раз, к своему величайшему недоумению, Стефани продолжала смиренно улыбаться, будто бедная собачонка, которую приласкал хозяин. Слава Богу, она пока еще не ягненок в очереди на заклание.

Глаза Баррингтона засверкали так, будто он получал удовольствие от замешательства собеседницы.

— Вам надо отдать должное, вы умеете обходиться с плохими парнями. Без пощады. Без снисхождения. Мне это нравится.

Стефани все еще не понимала, куда он клонит, но первоначальное напряжение начало понемногу спадать. Наверное, Баррингтон все-таки пригласил ее не для того, чтобы уволить.

— Некоторые к тому же говорят, что я слишком беспечен в отношениях с телевидением нашей компании. Я не указываю продюсерам каналов, что они должны показывать. Но пока передача имеет хорошие рейтинги, какое мне дело до того, что они там транслируют, верно? Делай программу о чем хочешь. О средстве по уничтожению тараканов, сериал о маньяке, специализирующемся на убийстве старушек, — что угодно. То, что будет пользоваться успехом у телезрителей.

Все лучше и лучше… Ему нравится то, как она подходит к подаче новостей. Он всегда был сторонником редакторской свободы. Но что-то все-таки беспокоило Стефани…

Баррингтон откинулся на спинку кресла и положил руки на стол. Его глаза вновь потемнели.

— Однако порой людям нельзя просто так доверить ту или иную работу. Иногда им необходимо указать. — Он мрачно улыбнулся. — Сверху.

Ну, кажется, началось. Беседа приобрела зловещий поворот.

— Я принял решение, что кому-то придется осуществить очень серьезное расследование, которое должно сопровождаться поистине безжалостным разоблачением, без всяких скидок и границ. Расследование деятельности одной группы лиц, представляющих громадную опасность для нашей страны и для всего мира. Кто-то должен вывести на чистую воду сумасшедших фанатиков.