Информатор - Тейлор Стивенс Страница 31

Дон Фелипе закурил сигарету. Откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу, он глубоко затянулся и выпустил несколько колец дыма. После второй затяжки он положил сигарету в пепельницу.

— Мне известно о девушке, разыскиваемой вами. — Он помолчал и снова взял сигарету, не сводя глаз с Монро. Та же сидела не шевелясь и молча ждала продолжения. Фелипе приказал на фанге помощнику принести документы.

До того как он вернулся с небольшим конвертом в руках, в кабинете царила тишина.

— Полагаю, — проговорил Дон Фелипе, обращаясь к Монро, — что этот документ наконец, так сказать, положит конец вашей миссии. — Он положил конверт на журнальный столик и резким, но изящным движением направил его в сторону Монро.

Оказавшийся в нем листочек Монро быстро прочитала и вложила обратно в конверт. Дон Фелипе затушил сигарету.

— Как я уже довел до вашего сведения, в Республике Экваториальная Гвинея закон превыше всего, — произнес он. — Он распространяется на всех без исключения. Теперь, когда у вас есть исчерпывающая информация по делу, приведшему вас сюда, я искренне рекомендую вам вернуться на родину.

Монро понимающе кивнула.

— Позвольте выразить вам признательность за доброту и теплый прием, — растроганно проговорила она и добавила: — Как вы можете себе представить, наш путь сюда был долгим и утомительным. Я слышала много восторженных отзывов о пляжах Баты и заповеднике Эквофак. Перед возвращением на родину мы хотели бы провести там несколько дней и отдохнуть.

Дон Фелипе снова откинулся на спинку кресла. Он помолчал, устремив на Монро изучающий взгляд, после чего поднялся и протянул ей руку.

— Все законопослушные граждане являются желанными гостями на нашей земле. — Он подошел к двери и открыл ее. — К сожалению, — добавил он, — в нашу страну проникают и нежеланные гости. Это опасные люди из соседних стран. И я, и мои люди — мы делаем все возможное, чтобы сохранить на нашей земле мир. Если вы захотите остаться — это ваше решение, но знайте, что мы не можем гарантировать вашу защиту от этих нежелательных элементов.

— Мы искренне благодарны за проявленные вами доброту и заботу, — ответила Монро. — Иметь в вашем лице такого защитника своих интересов — настоящее благо для вашего народа. — Она повернулась, и их с Брэдфордом тут же препроводили из кабинета в приемную.

До отеля было не больше десяти минут пешком, но Монро подняла руку и остановила такси. Брэдфорд удивленно поднял брови, но объяснять она ничего не стала. Весь обратный путь она молчала, запрокинув голову и устремив взгляд в потолок машины. Брэдфорд тоже не проронил ни слова.

В отеле она сразу направилась в свой номер и заперлась бы в нем, так и продолжая молчать, если бы Брэдфорд не придержал дверь.

— Мишель, я хочу знать, что случилось.

Она помедлила и знаком пригласила войти.

Он сел на стул возле кровати, а она подошла к балкону и выглянула на улицу.

— Я не понял и половины того, о чем вы говорили, — признался он. — Что за документ он передал?

Она ответила, продолжая смотреть в окно:

— Свидетельство о смерти Эмили.

В комнате воцарилась тишина, и Монро повернулась к Брэдфорду, обхватившему голову руками. Наконец он провел рукой по волосам и выпрямился.

— Выходит, она действительно погибла? — Несмотря на охватившее его волнение, ему удалось сохранить бесстрастное выражение лица. — Я никогда не думал, что такую новость нам сообщат в столь бесцеремонной манере.

Монро отвернулась и снова устремила взгляд в окно.

— Эта бумажка ничего не стоит. Поверь, будь у меня хоть какие-то основания ей верить, мы бы уже ехали домой: работа выполнена, миссия завершена, гонорар отработан, достоверное доказательство случившегося с Эмили добыто. — Она повернулась к Брэдфорду. — Однако отныне наши поиски станут намного опаснее и намного сложнее.

— Я не подвергаю сомнению твои выводы, — заметил он. — Если ты считаешь, что есть хоть какой-то шанс, что она еще жива, я с радостью ухвачусь за любую соломинку, но я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Монро подошла к кровати, села и открыла конверт.

— Смотри, здесь столько нестыковок, что даже не знаю, с какой из них начать. Прежде всего сама бумага. — Она подняла листок так, чтобы были видны разводы тиснения по краям и текст заголовка. — Видишь эти цифры наверху? Они означают, что перед нами правительственный документ стоимостью пять тысяч африканских франков — сам бланк нужно приобрести в министерстве финансов.

По его лицу было видно, что он совершенно не понимает, к чему она клонит.

— Если кто-то желает сделать официальный запрос, то сначала ему нужно купить под него соответствующий бланк, а потом отнести его в то государственное учреждение, от которого ожидается получение данного документа. Если, к примеру, требуется растаможить грузы в порту, то все разрешения и визы ставятся на этом бланке. Назрела необходимость в свидетельстве о рождении? Та же государственная грамотка. Паспорт транспортного средства? Опять же гербовый лист. — Она протянула ему документ. — Так вот, кому-то пришлось заплатить за бланк в министерстве финансов, чтобы потом доставить его в управление полиции. Очень сомневаюсь в том, что состряпавший эту бумагу клерк, получая пятьдесят долларов в месяц, сделал это за свой счет.

— Другими словами, если кому-то нужно получить ту или иную официальную справку, он должен внести гербовый сбор?

— Именно, — подтвердила она. — И здесь мы подходим ко второй нестыковке, бросающейся в глаза. В этой стране свидетельства о смерти просто никому не нужны. Ни у кого их нет, потому что в них просто отсутствует всякая надобность. Если в деревне кто-то умирает, то не производится никакого вскрытия, равно как и регистрации в полиции, и, уж конечно, никто не ломает голову над «причиной смерти». Человека хоронят после совершения определенной ритуальной церемонии, если, конечно, есть кому взять на себя эту скорбную заботу, и можно считать, что на этом данный инцидент исчерпан. Если обратиться за свидетельством о смерти, то сразу возникает большой вопрос: а зачем?

— Но нам-то его выдали!

Она кивнула:

— Сейчас я к этому подойду. Этот документ — просто констатация — причем с орфографическими ошибками — того простого факта, что указанный человек скончался в Республике Экваториальная Гвинея. — Монро постучала пальцем по документу. — Никаких деталей, отсутствуют даже сведения о том, когда и где это случилось, не указано и гражданство. При всех недостатках местной административной системы, не надо забывать о десяти годах коммунистического режима. А уж с бюрократическим документированием во всех его проявлениях дело там всегда было поставлено даже слишком хорошо. По крайней мере здесь должны были бы указать место кончины — материк или остров.

— Послушай, Мишель, я хочу, чтобы ты оказалась права, даже больше, чем ты можешь себе представить, но зачем им вообще понадобилось предоставлять этот документ? Не проще ли было заявить, что они понятия о ней не имеют?