В смертельной опасности - Сергей Майдуков Страница 30

— Короче, — сказал Вадим. — Я так понял, что напрасно тебя побеспокоил…

— Кто знает, кто знает. — Кат занялся прикуриванием сигареты и выдерживал долгую паузу до тех пор, пока не сделал первую затяжку. — Пых-х… Прежде чем ответить конкретно, я хотел бы задать тебе пару вопросов.

— Задавай. Но если это касается моей службы…

— Не волнуйся. Военные тайны меня не интересуют. Я и так ими сыт по горло. — Кат сделал красноречивый жест. — Это касается лично тебя.

— Спрашивай.

Вадим пожал плечами, но сам внутренне напрягся.

— Ты на мели, я правильно понимаю?

Это был удар в болевую точку. После возвращения из горячей точки (не просто горячей, а раскаленной) Вадима Верховского комиссовали из военно-воздушных сил по ранению. Было ясно, что причитающейся ему пенсии не хватит на то, чтобы прокормить семью. Дочка подрастала, родители старели, деньги обесценивались, жизнь дорожала.

— Да, — коротко ответил Вадим.

— И работа тебе очень нужна? — продолжал допрос Кат.

— Да.

— Ты готов на… ну, скажем так, не вполне законные действия? Перевозить грузы, не задавая лишних вопросов? Нарушать воздушные границы? Рисковать жизнью и свободой?

— С наркотой дела иметь не буду, однозначно, — предупредил Вадим.

— На этот счет можешь быть спокоен, — ухмыльнулся Кат. — У меня другая специализация, как ты мог узнать из прессы.

— Оружие?

— Допустим.

— Кто хочет воевать, все равно оружие найдет, — сказал Вадим.

— Кто хочет колоться или нюхать, тоже без дури не сидит.

— Это разные вещи.

— Ладно, не будем вдаваться в вопросы морали, — поморщился Кат. — Найду тебе работенку. В деньгах нуждаться не будешь. Но испытательный срок у нас никогда не заканчивается. Ошибок я не прощаю. Потому что цена им — миллионы баксов. И по собственному желанию увольнений не бывает. — Кат погасил докуренную до половины сигарету. — Если это тебя не пугает…

Он умолк, ожидая ответа. Вадим внутренне собрался. Приближался самый ответственный момент.

— У меня условие, — сказал он.

— Условие? — недовольно переспросил Кат. — Не рановато?

— В самый раз, — произнес Вадим. — Чтобы потом недоразумений не было.

— Ну, выкладывай свое условие.

— Я собираюсь перебраться в твой город с семьей.

Кат пожал плечами.

— Да ради бога. У меня тут не монастырь.

— Ты не дослушал, — сказал Вадим.

— Так говори.

— Моя жена замужем за Грызлиным.

Сделав это признание, Вадим и сам ощутил, насколько оно абсурдно звучит. Однако Ката заинтересовал не смысл услышанного, а упомянутая фамилия.

— Грызлин? — переспросил он. — Давид?

Вадим кивнул.

Кат сделался каким-то отчужденным, словно воздвигая между собой и собеседником незримую стену.

— Чья она все-таки жена, я не понял, — сказал он.

— Мы развелись несколько лет назад, — неохотно стал пояснять Вадим. — Она выскочила за Грызлина. Теперь решила уйти, но боится преследования и мести.

— Грызлин измен не прощает, — заметил Кат, прикуривая новую сигарету.

— Это не измена, Саша. Просто Ксюша больше с ним не может.

— И ты хочешь, чтобы я дал вам крышу. Я правильно понял?

— Крышу?

— Приют и покровительство, — расшифровал Кат. — Чтобы я защитил вас от Грызлина, если ему вздумается отомстить… А ему вздумается, можешь не сомневаться.

— Да, — согласился Вадим. — Был бы это обычный мужик, я б с ним сам разобрался. Да и Грызлина я бы не испугался, будь я один. Но с женой и дочкой… — Он покачал головой. — Я же не дома с ними собираюсь сидеть. Работать.

— Ты действительно такой наивный или прикидываешься?

Прищурив один глаз от дыма, Кат уставился на Вадима. Выражение его лица было недоверчивым и злым.

— Это отказ? — спросил Вадим.

— Разве я похож на сумасшедшего? Знаешь, как Грызлина в молодости звали? Гризли. Это медведь такой, огромный. Прет напролом, как танк. Никого не щадит, если кто на пути стоит. И никаких увещеваний не слышит.

Кат докурил сигарету, швырнул на пол и стиснул зубами следующую.

— Ты увел у него жену, насколько я понял…

— Свою жену, — вставил Вадим.

— Твоей она была раньше. Грызлин никогда не отпускает то, на что наложил лапу. Он скорее Волчевск с землей сравняет, чем позволит вам жить как ни в чем ни бывало. Тем более, что ему статус не позволяет.

— Какой статус?

— Авторитета, — ответил Кат приблизив лицо и понижая голос. — Мой тебе совет: откажись, пока не поздно. Прикинься больным, спрячься, выбрось телефон, забудь эту женщину. Потом, когда всё уляжется, возвращайся. Но сейчас…

Он покачал головой.

— Значит, не поможешь, — констатировал Вадим, уставившись в стол.

— Я не самоубийца, Вадим, — сказал Кат, тоже опуская взгляд. — У меня есть семья, есть бизнес, есть определенное положение. Я не стану рисковать всем этим ради человека, с которым когда-то носил одинаковые погоны. — Кат решительно откинулся на спинку стула. — Скажу тебе больше. Я обязан известить Грызлина о том, что только что услышал. Иначе меня не поймут.

С этими словами он достал из внутреннего кармана бумажник и положил перед собой. Решив, что приятель приготовился рассчитываться за пиво, Вадим тоже запустил руку в карман.

— Погоди, — остановил его Кат. — Запомни, наша встреча состоялась… — Он посмотрел на часы. — Не сейчас, а в четыре часа. Таким образом у тебя появится немного времени для маневра. И еще… — Кат достал из бумажника стопку стодолларовых купюр. — До того, как ввести меня в курс дела, ты попросил денег взаймы, и я тебе дал. Вот. — Он отсчитал и двинул доллары через стол. — Здесь четыре тысячи. На какое-то время хватит.

— Не надо, — буркнул Вадим, глядя на деньги.

— Не упрямься, бери, — сказал Кат. — Ты же на попятный не пойдешь, я твой характер знаю. Без денег и неделю не продержишься.

— Спасибо.

— Да пошел ты… — Кат произнес это с такой злостью, что стало ясно: он ненавидит сейчас и себя самого и Вадима, заставившего разбередившего ему душу. — За пиво заплати сам. И уматывай из Волчевска. Тут тебя в два счета отыщут. Мои же парни.

С грохотом отшвырнув стул, он пошел к выходу из кафе. Выскочивший на шум официант вопросительно посмотрел на Вадима.

— Счет, — сказал он. — И двести водки.