Ночная катастрофа - Нельсон Демилль Страница 30

Я внимательно осмотрел центральную секцию салона и сказал:

— Между прочим, здесь не хватает многих частей.

— Согласно теории капитана Спрака о кинетической ракете, эксперты должны были обнаружить на фюзеляже и в салоне следы входного и выходного отверстий от высокоскоростного снаряда. — Кейт, обведя рукой потрескавшийся, собранный из кусков потолок, исковерканные взрывом кресла и другие предметы, добавила: — И хотя эксперты ничего не нашли, такие следы все-таки могли быть. Просто их уничтожило при взрыве и в процессе дальнейшего разрушения самолета. Как-никак катастрофа произошла не на земле, а на высоте тринадцати тысяч футов, к тому же над морем. — Кейт вопросительно на меня посмотрела.

Я обдумал ее слова, потом сказал:

— Полагаю, потому-то мы сюда и приехали.

Мы миновали центральную секцию и оказались в салоне первого класса, где кресла были удобнее и шире. Здесь же уходила в потолок витая металлическая лесенка, которая вела в бар на втором этаже.

Помолчав, Кейт произнесла:

— Рейс восемьсот компании «Транс уорлд эйрлайнз», вылетевший из аэропорта Кеннеди и следовавший в аэропорт Шарль де Голль в Париже, к моменту взрыва находился в пути десять минут, успев к этому времени набрать высоту одиннадцать тысяч футов и отойти от южного побережья Лонг-Айленда на расстояние около восьми миль. Скорость самолета составляла примерно четыреста миль в час.

Кейт глубоко вздохнула и продолжила:

— Мы выяснили, что, хотя большинство пассажиров в этот момент были пристегнуты ремнями безопасности, некоторые из них — по меньшей мере человек двенадцать — поднялись со своих кресел и заняли другие места. Так часто бывает во время ночных полетов, когда есть свободные кресла и пассажиры имеют возможность устроиться поудобнее.

Я повернулся и окинул взглядом пассажирский салон. Вечером 17 июля он был заполнен чуть больше чем наполовину и свободных мест было предостаточно. Сейчас же все они были свободны.

Кейт сказала:

— Командир корабля Ралф Кеворкян как раз перед взрывом предложил обслуживающему персоналу приступить к исполнению своих служебных обязанностей. Мы можем предположить, что стюарды и стюардессы в это время находились в буфетах, где устанавливали на подносы различные напитки, предназначавшиеся для пассажиров. — Кейт заглянула в пространство между салонами, где помещался один из буфетов, и добавила: — Ныряльщики обнаружили кофеварку, судя по инвентарному номеру из этой секции. Ее регулятор был установлен в положение «включено».

Я промолчал.

Кейт продолжала говорить:

— В двадцать двадцать восемь записывающее устройство «черного ящика» зафиксировало следующие слова капитана Кеворкяна: «Смотрите, как скачут цифры на этом чертовом счетчике подачи топлива к двигателю номер четыре. Такое впечатление, что он свихнулся». Потом командир снова привлек внимание экипажа к этому прибору: «Нет, вы только взгляните на этот счетчик». Однако ни второй пилот, ни бортинженер никак на это замечание не отреагировали. После этого, в двадцать тридцать, руководитель полетов в Бостоне дал указание рейсу восемьсот набрать высоту пятнадцать тысяч футов, и второй пилот, капитан Стивен Снайдер, подтвердил прием радиограммы. Потом капитан Кеворкян скомандовал: «Включить форсаж. Подъем до пятнадцати тысяч». Бортинженер Оливер Крик сказал: «Увеличиваю мощность…» — и это были последние слова, зафиксированные бортовым самописцем. В двадцать часов тридцать одну минуту двенадцать секунд самолет достиг высоты тринадцати тысяч семисот шестидесяти футов и… взорвался.

Я с минуту молчал, обдумывая услышанное, потом спросил:

— А что, собственно, случилось с индикатором подачи топлива? С чего это он, так сказать, свихнулся?

Кейт пожала плечами.

— Представления не имею. Большинство опрошенных нами пилотов утверждали, что при взлете возможна временная аберрация некоторых приборов. Однако это может указывать и на наличие серьезных технических проблем.

Я кивнул.

Кейт продолжала говорить:

— Пилот небольшого самолета местной авиалинии, шедший на высоте шестнадцать тысяч футов, заметил направлявшийся в его сторону борт восемьсот, когда тот находился на расстоянии около двадцати пяти миль. Он говорил, что на «боинге» все еще были включены взлетно-посадочные огни, хотя их полагается выключать уже на высоте десяти тысяч футов. Он также сказал, что их свет показался ему более ярким, чем обычно. Потом, правда, он понял, что свет исходил из совсем другого источника. По его словам, замеченное им яркое световое пятно находилось вблизи двигателя номер два «Боинга-747», и он подумал, что тот, возможно, загорелся. Он даже, пару раз мигнул своими сигнальными огнями в надежде привлечь внимание экипажа «боинга», но в этот момент «семьсот сорок седьмой» неожиданно обратился в огромный огненный шар.

Подумав, я сказал:

— Исходя из этого, можно сделать вывод, что все дело и впрямь в технической неисправности.

Кейт кивнула и продолжала рассказывать:

— Примерно в это же время пассажир, находившийся на борту самолета ВВС США, посмотрел в иллюминатор и увидел нечто вроде поднимавшегося вверх яркого светового луча. Десятью секундами позже тот же человек заметил небольшой взрыв — как раз в той точке, где находился апекс луча, — а еще через секунду — вспышку гораздо более мощного взрыва.

— Здорово похоже на ракету, — заметил я.

Кейт снова кивнула.

— Этот человек был специалистом по электронному оборудованию и служил на военном флоте.

Я вспомнил, что капитан Спрак тоже упоминал о каком-то специалисте в области военной электроники.

Кейт сказала:

— Есть еще одно свидетельство людей, видевших происшедшее с воздуха, — двух пилотов Национальной гвардии ВВС. В тот вечер они совершали обычный тренировочный полет и летели над океаном, держа курс на север — в сторону своей базы на Лонг-Айленде. Похоже, эти парни подобрались к нашему «боингу» ближе остальных, поскольку находились от него на расстоянии всего семи миль и шли несколькими тысячами футов ниже ему навстречу. Пилот утверждал, что видел светящийся красно-оранжевый объект, похожий на сигнальную ракету, который пересекал небо снизу вверх и с запада на восток. Иначе говоря, этот объект двигался в том же направлении, что и «Боинг-747» компании «Транс уорлд эйрлайнз». Второй пилот полностью подтвердил показания первого. Более того, именно второй пилот привлек внимание бортинженера к светящемуся объекту, спросив того по интеркому: «Что это за пиротехническая хреновина, а?» Через секунду оба пилота стали свидетелями небольшого взрыва в виде бело-желтого облачка, за которым последовал второй — почти снежно-белый, — а уж потом они увидели в небе огромный огненный шар… Нет, ты понимаешь, о чем это говорит? О том, что было три взрыва, а не два, как утверждают большинство свидетелей. Но эти парни, как я уже сказала, находились ближе всех к месту катастрофы, а также, как опытные военные пилоты, отлично разбирались во всякого рода явлениях, наблюдаемых в ночном небе, и могли верно истолковать то, что увидели.