Хищники - Максим Шаттам Страница 3

Лестница, которая вела в чрево крейсера, оказалась крутой, металлические ступени усиливали эхо шагов, ступенька за ступенькой, все ниже и ниже.

Крэг Фревен прошел через металлическую дверь, повернул в лабиринт узких ходов, освещенных бледными фонарями, ни на метр не отставая от офицера, который быстро шел впереди.

На судне было тихо, ни шепота, ни гудения двигателя, ничего не отдавалось в коридорах с тянущимися над головой трубами.

Фревен почти двадцать лет служил в армии, в ВП. Его логический ум и честолюбие позволили ему быстро подняться по служебной лестнице и возглавить собственную команду. Он занимался в основном неприятными, скверными делами: драками между солдатами. Иногда нападениями. И время от времени убийствами. Он знал свою работу. Знал армию и ее особенности, ее суровость. Все было функционально, организованно. В своих расследованиях он использовал очень много средств. Большинство раскрытых им преступлений объяснялось одним и тем же — намерением применить силу, переросшим в насилие. Реже случались изнасилования, повлекшие за собой убийства. Что до гомосексуальности, она вызывала искры в армии. Преобладание мужчин и культ мужественности были здесь единственной религией, допустимой и поощряемой.

На этот раз свидетель — дежурный офицер, который обнаружил тело, — был насмерть перепуган. Он потерял самообладание и убежал, охваченный безумием, описывая получеловека, полузверя, вопя, что на борту дьявол. Старший офицер сразу же отправил его в судовой медпункт, не думая о соблюдении тайны. Но среди охраны поползли слухи. И тогда офицер решил сам доложить о случившемся. Он так и не обрел равновесия.

Он предупредил Фревена: «Приготовьтесь: то, что вы увидите внизу, — это… невероятно. Это… дьявольщина! Надо найти виновных, и побыстрее!»

Фревен вспоминал эти слова, пока они все ниже опускались в глубины крейсера. Офицер упорно повторял слово дьявольщина, у него было время, чтобы выбрать именно его. Он говорил о виновных во множественном числе… Что же все-таки может ждать их внизу?

Офицер Кулидж замедлил шаг посреди длинного коридора и остановился перед закрытой дверью. Ее очертания едва угадывались в темном пятне между двумя удаленными одна от другой лампочками.

Кулидж повернулся и, положив руку на холодную ручку двери, ждал, пока подойдут Фревен, Энн Доусон и Клаувиц.

— Мадемуазель, вам бы следовало подождать…

— У меня крепкие нервы, — твердо сказала Энн, заметив капли пота на лбу офицера.

Кулидж не стал настаивать и только поджал губы. Он повернул ручку и толкнул дверь.

Взглянув на своего солдата, Фревен ему приказал:

— Вы останетесь здесь, чтобы никто не вошел, кроме Маттерса.

К большому удивлению Фревена, внутри было темно. Ни малейшего источника света.

— Это вы погасили свет? — сразу спросил он.

— Нет, все было точно так же, когда его нашли. — Дрожащий голос морского офицера отдавался эхом в большом помещении. — Я нажал выключатель и, уходя, выключил свет.

Фревен переступил порог и сделал несколько шагов, прежде чем остановиться.

Тут зажглись тусклые лампочки.

Появились скамьи и столы, этажерка со столовыми приборами и длинная стойка. Столовая, понял Фревен. В которой одновременно могут обедать человек сто.

Посредине зала покачивались четыре конечности. Человеческое тело в мундире цвета хаки, на котором выделялись зловещие пятна. С головой чудовища. Два больших черных глаза, изогнутые рога, влажная морда. С оторванными губами, чтобы была видна устрашающая челюсть. Казалось, что этот минотавр плавает в воздухе.

Энн подавила крик, закрыв рот руками.

Труп удерживался на двух подвешенных на металлических балках крюках для мясных туш, вонзенных в его плечи.

Фревен медленно приблизился, не веря своим глазам.

— Осторожно, смотрите под ноги! — вскрикнул Кулидж.

Лейтенант опустил глаза и вовремя увидел лужу крови. Он задержал шаг, проклиная себя. Это было непохоже на него, обычно очень педантичного. Его внимание вернулось к человеку-зверю. Никогда Фревен не видел ничего подобного. Жертву обезглавили; голова какого-то животного была плотно и точно пригнана к шее. В этом месте кровь залила всю кожу. Весь верх мундира был ею пропитан.