Судьба Томаса, или Наперегонки со смертью - Дин Кунц Страница 3

— Ты никогда не хотел стать дальнобойщиком.

— Признаюсь, преувеличил, но трейлер — красавец.

Пистолет сорок пятого калибра «Сиг Сауэр» появился в его руке точно так же, как голубь появляется в руке фокусника: материализовался из воздуха. Хуже того, пистолет смотрел мне в пах, и меня бы это нисколько не волновало, если бы мужчина держал в руке голубя.

— Хочешь стать евнухом, чтобы более никогда не тревожиться, встанет у тебя или нет?

Он вновь поджарил меня ослепительной улыбкой, и теперь я напоминал себе яичницу-глазунью, которую вот-вот подхватят деревянной лопаточкой.

— Мне бы этого не хотелось, сэр.

Растущие в ряд эвкалипты скрывали нас от проезжающих по улице автомобилей. Люди с автомобильной стоянки шли в супермаркет и возвращались на нее, но к зданию они находились гораздо ближе, чем к нам. Едва ли их могла заинтересовать парочка разговаривающих дальнобойщиков, а своим телом ковбой закрывал пистолет от посторонних взглядов.

— Думаешь, я не сделаю этого у всех на виду? Ты удивишься, узнав, чего не видят люди. Выстрела они не услышат. Ты упадешь, прежде чем успеешь крикнуть. А как только ты упадешь, я наступлю тебе на шею, разорву трахею. Потом обойдусь с тобой будто ты пьяный. Прислоню к стволу одного из деревьев, и тебя будут принимать за бродягу-алкаша, отсыпающегося после выпитого. Ни у кого не возникнет желания подойти к обоссанному алкашу. И я гарантирую, никто не вспомнит меня. Никто меня не заметит.

Я видел искренность в этих глазах цвета воды из унитаза, и я знал, что он, как ни безумно это звучит, мог слить меня из этого мира.

Внешне я нерешительный и невзрачный, как и любой другой безработный повар блюд быстрого приготовления. Плюс ужас, который читался у меня на лице. И мужчина, конечно, никак не мог ожидать, что я схвачу его за запястье обеими руками и направлю пистолет в землю, подальше от моих причиндалов между ног.

Он нажал на спусковой крючок, от выстрела шума было меньше, чем от пули, которая отрекошетила от асфальта и едва не задела мою левую ногу.

Может, я не смог бы выкрутить запястье ковбоя достаточно сильно, чтобы заставить его выронить пистолет, но произошло нечто экстраординарное. Когда я прикоснулся к нему, еще до того, как пуля практически бесшумно вылетела из глушителя, автомобильная стоянка исчезла, и на несколько мгновений меня окружил мир, открывшийся моему мысленному глазу.

Безлунной ночью я стоял перед стальной платформой, поднятой на стальных колоннах, круглой сценой, освещенной пляшущим пламенем факелов, закрепленных на высоких стержнях. На сцене, на стульях с прямыми спинками сидели трое детей: мальчик лет восьми, девочка, наверное, лет шести и девочка постарше, возможно, десятилетняя. Сидели с широко раскрытыми глазами, приоткрыв рты, руки бессильно лежали на коленях. Лишенные эмоций. Одурманенные. Мужчина с белыми волосами, в кроваво-красном костюме, черной рубашке и черной маске поднялся на сцену по стальным ступенькам. С огнеметом. И сжег детей.

Видение взорвалось, как мыльный пузырь, реальность вернулась, мы с ковбоем отшатнулись друг от друга, пистолет уже лежал на асфальте между нами. Изумленное выражение лица и страх в глазах подсказали мне следующее: во-первых, он увидел то же, что и я, а во-вторых, именно он был мужчиной в черной маске и красном костюме, и в будущем, возможно не столь отдаленном, собирался сжечь живьем беспомощных детей, утоляя безумную жажду убивать.

Я же только что впервые заглянул в будущее не во сне, а наяву.

Он нагнулся, чтобы поднять пистолет, но я успел пнуть его, отбросив под восемнадцатиколесник, когда пальцы ковбоя находились в каком-то дюйме от пистолета.

Словно выскользнув из закрепленного на предплечье чехла, в руке ковбоя оказался нож с лезвием в шесть дюймов, выскочившим из желтой рукоятки.

Я не люблю пистолеты и револьверы, но не жалую и ножи. Никогда не ношу их с собой. Я повернулся и побежал от ковбоя через автомобильную стоянку, к супермаркету, где он не решился бы искромсать меня на куски в присутствии свидетелей.

Внезапно мир стал зловещим, словно дух абсолютной тьмы прибыл, чтобы править им, потому что пришел его час. Даже моя маленькая тень, не отстающая от меня ни на шаг, когда я бежал на запад, казалось, вынашивала дурные замыслы, намеревалась свалить на землю, если бы догнала.

Оглянувшись, я обнаружил, что дальнобойщик меня не преследует. Я вообще его не увидел. Перешел на быстрый шаг, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, а когда створки автоматически открываемой двери разошлись, вошел в прохладу магазина.

Будь я в Мико Мундо, моем родном городе, я бы знал, что делать. Тамошний начальник полиции Уайэтт Портер понимал меня и верил мне. Одного моего слова хватило бы, чтобы он задержал ковбоя и обыскал трейлер.

Но я давно путешествовал, шел туда, где более всего требовались мои таланты, притягиваемый песнями сирен: слышать не мог, но моя кровь реагировала на них. В этом месте никто меня не знал, и могли принять за одурманенного наркотиками параноика, еще одного представителя отбросов человеческого общества, мусора, засоряющего ландшафты Америки в мире, который становился темнее день ото дня.

В супермаркете я встал у закрытой кассы, притворяясь, будто выбираю журнал среди предложенного многообразия, но на самом деле держал под контролем двери для входа и выхода покупателей в северном и южном концах магазина.

Менее месяца тому назад в городе Магик-Бич я впервые прикосновением опознал потенциального убийцу. В том случае перед моим мысленным глазом — и перед его — возникла сцена из кошмара ядерного Армагеддона, приснившегося мне прошлой ночью, и я понял, что он один из заговорщиков, решивших взорвать атомные бомбы в американских городах. Но мне не снились эти дети, которых заживо сжигали на сцене.

Я не рассчитывал, что ковбой последует за мной. Я рассчитывал, что он сядет в кабину своего большого трейлера и направится по шоссе в ад, следуя курсу, заложенному в навигатор. Видение потрясло его так же, как и меня. Но, как я не раз убеждался на собственном опыте, ожидания зачастую расходятся с действительностью.

Ковбой вошел в северную дверь, сразу заметил меня и целенаправленно двинулся в мою сторону. Выглядел он как звезда проводящихся в каком-то параллельном мире нэшвиллских концертов «Гранд ол опри» [3], в которых участвовали маньяки, поющие кантри.

Я зашагал по центральному проходу, повернул направо, пересек магазин, направляясь в продуктовый отдел, чтобы выиграть время на раздумья.

Даже если бы мне удалось найти сочувствующего покупателя, или заслуживающего доверия продавца, или полицейского, зашедшего в магазин в свободное от работы время, чтобы купить пару фунтов яблок, я не мог обратиться к ним за помощью из-за произошедшего в Магик-Бич. Одни плохиши в том городе попали в тюрьму, другие умерли. На последнем этапе благодаря моему анонимному звонку Министерство национальной безопасности и ФБР не остались в стороне, и теперь они разыскивали человека с моими приметами, пусть и не знали моего имени. Я не мог привлекать к себе внимания полиции в этом городке, отстоящем менее чем на сотню миль от Магик-Бич.