Священное сечение - Дэвид Хьюсон Страница 29

— Насколько нам известно.

— Просто ею интересовался какой-то человек. Фотографии у него не имелось, однако он знал, как она выглядит.

— Что он говорил? — поинтересовался Коста.

— Представился священником. Сказал, что девушка останавливалась в дешевой гостинице, где он обитал. Они поссорились, и ему хотелось помириться с ней. — Алекса посмотрела в сторону реки, откуда доносился гул сердитых голосов. — Ребята говорят, что Лейла не живет в гостиницах. Она уличная и предпочитает ни от кого не зависеть. Странная какая-то. Наркотиками не балуется. Сумасбродная девчонка. Похоже, тот человек врал.

— Пошли они к чертям собачьим! — проворчал Перони, направляясь к ведущим вниз ступеням. — Нам надо поговорить с ними.

Алекса схватила его за рукав куртки:

— Будьте осторожны. Среди них много придурков.

— Да, я в курсе, — пробормотал он и прошел мимо нее.

Перони оказался там так быстро, что Коста и две женщины, последовавшие за ним, пропустили первую часть разговора. Слушая их беседу, Коста вспомнил, почему он выбрал Перони своим напарником и больше не хотел расставаться с ним. Джанни разговаривал с группой подростков — всего около пятнадцати душ. В темноте виднелись освещаемые слабым светом вонючей жаровни, где горел картон и мокрые деревяшки, юные лица, на которых легко читались страх и чувство обиды. Юнцы понимали, что разговаривают с копами, и ждали от них неприятностей. Только Перони повел с ними беседу совсем не так, как они ожидали, — спокойно и уважительно.

— Вы должны верить мне, — говорил он. — Мы знаем — вы хотите защитить девочку. Нам понятно, почему вы не желаете помогать полиции. Но она в беде, и нам нужно найти ее.

Алекса пролаяла что-то непонятное и вытащила из кармана еще несколько купюр. Подростки стояли неподвижно, однако ощущение тревоги не покидало их. Наконец тощий как скелет пацан ростом с Косту вышел из темноты и взял деньги.

— Я покажу вам. — Он махнул рукой в сторону Ватикана. — Идите за мной. Туда. Пошли.

Он тащил Перони за рукав. Это игра, подумал Коста. Они морочат нам головы. Он смотрел, как Перони удаляется, и вдруг раздался звук, заставивший его обернуться. Что там? Подростки в тени моста зашевелились, освобождая кому-то место. Эмили Дикон идет прямо в середину толпы и от страха говорит по-итальянски с сильным акцентом. Что-то спрашивает у них.

За спинами ребят прячется стройная тоненькая девочка.

— Лейла! — кричит Эмили. — Лейла!

Раздается шепот:

— Американка.

Толкая друг друга, они сгрудились вокруг агента ФБР. Алексы нигде не видно.

— Джанни! — крикнул Коста и тотчас увидел в свете жаровни блеск металла.

Эмили уворачивается от нерешительного выпада одного из подростков с ножом и сильно бьет его ногой в промежность. Тот с диким воплем падает на землю. Остальные подростки обступают ее со всех сторон и начинают кричать.

Худенькая девочка пользуется ситуацией и вновь исчезает в темноте.

Коста размышляет над возможными вариантами и приходит к выводу, что есть только один выход. Делает два выстрела в небо и смотрит, дошло ли до пацанов предупреждение.

Девочка бросается к ведущим вверх ступеням. Теперь она уже сама по себе и не имеет ничего общего с разъяренными, но отступающими хулиганами.

— Отлично! — прорычала Эмили. — А я считала, что мы не должны пускать в ход огнестрельное оружие.

— Просто Липман просил нас доставить тебя ему в целости и сохранности, — сказал Коста. — Ты хорошо бегаешь?

— Очень хорошо, — ответила она.

Он кивнул в сторону моста.

— Наблюдай за ступенями. Когда девчонка появится, смотри, куда она побежит. Я пойду за ней. Джанни, останься с Эмили.

Перони уже направлялся к каменной лестнице.

На расстоянии добрых двадцати метров от себя Ник Коста разглядел девочку, которая поскользнулась на покрытой грязью дорожке, но тут же вскочила на ноги и побежала дальше. Он сделал глубокий вдох, выбежал из-под моста и бросился вслед за девочкой.

Через минуту он уже добрался до второго уровня ступеней. Бегом преодолел их, видя ее следы на снегу. И все время его не оставляла мысль о том, что не надо бы ему стрелять.

Он достиг уровня дороги, увидел Перони и Эмили внизу, в двухстах метрах от Лунгатевере, и Алексу рядом с ними. Дым от ее сигареты тонкой перистой полоской устремлялся в холодное ночное небо.

Коста окинул взглядом улицу и увидел, как худенькая стройная девочка удаляется в сплетение аллей, примыкающих к улице Виктора-Эммануила.

Стоя в тускло-коричневом свете охранных огней продовольственного магазина, за беглянкой также наблюдал высокий, держащийся прямо мужчина, одетый в черное.

Монаха-еретика Джордано Бруно привязали к столбу возле Кампо-деи-Форто холодным февральским днем 1600 года и сожгли на костре. Теперь его черная статуя стоит на пьедестале в центре площади и разочарованно взирает на двадцать первый век. Рыночный мусор — деревянные ящики, раскисшие овощи, пластиковые сумки — лежит и воняет в жидкой грязи. Уборщики отлынивают от работы, ссылаясь на ненастную погоду. И лишь горстка ночных пьяниц смело бредет по снегу, переходя из одного заведения в другое. Американцы направляются в «Пьяный корабль» или «Неряшливый Сэм», местные жители — в «Венеру» или «Таверну дель Кампо». А вокруг статуи, прикидывая, как бы достать деньжат, толпятся на колючем ветру жалкие бродяги, постоянные обитатели этой части города, где нет недостатка в простоватых туристах.

Из сотни людей, кружащих у Кампо в ту ночь, лишь одна Эмили Дикон знала, кто такой Джордано Бруно. При желании она могла бы рассказать кому-нибудь о том, почему эксцентричный затворник, умерший из-за своего упрямства, не желая угождать мстительным властям, стал основателем современной гуманистической философии. Подростком, когда родители перестали ладить друг с другом, Эмили часто приходила сюда, размышляя о том, как бы понравился современный Рим человеку, считающему, что мир будущего будет гораздо лучше того, в котором он живет. Те же мысли роились в ее сознании и в данный момент. Эмили прекрасно знала город. Кампо вызывала у нее столько разнообразных воспоминаний, плохих и хороших, что трудно было сосредоточиться на чем-то главном. Липман определенно привез ее в Рим как знатока архитектуры. Возможно, он ошибся. Скорее ему больше помог бы кто-то со свежим взглядом на Рим, не отягощенный былыми негативными ассоциациями, связанными с Вечным городом. Эти размышления неожиданно затронули обнаженный нерв. Они непрошено и без всякой на то необходимости пришли ей в голову. Эмили знала: она должна вести важную работу, которая навсегда покончит с данным преступлением. Расставшись с задыхающимся Перони в темном переулке возле моста и поняв, что Коста затерялся где-то в ночи, она сама пустилась на поиски девочки, упорно выслеживая ее в лабиринтах средневековых аллей, на широкой улице Виктора-Эммануила, понимая, что ни одни они гонятся за Лейлой. Эмили Дикон умела бегать. Она практически не уступала девочке, даже, пожалуй, бежала быстрее. Тот, кто шел за ними по пятам — человек одетый во все черное, — тоже неплохо тренирован и старается не отставать от них, однако сказывается возраст.