Психиатр - Марк Фишер Страница 29

— Теряем выдержку, доктор? — усмехнулся инспектор.

Доктор Робертсон дотронулся до руки своего клиента, чтобы предотвратить скандал, который мог разразиться. В гневе порой случается наговорить такое…

— Я не понимаю, причем здесь письмо этой пациентки! — возразил Томас.

— Я зачитаю отрывки из письма, которое она вам написала перед самоубийством, и мы попробуем выяснить, не случилось ли с ней то же самое, что и с бедной мадемуазель Шилд. — Повернувшись к доктору Робертсону, он добавил: — Мне бы хотелось, чтобы вы обратили особое внимание на то, что я буду читать, мэтр. Возможно, тогда вы проявите мудрость и дадите другой совет вашему клиенту, который, кажется, имеет несколько необычные отношения со своими пациентками. Вот основные абзацы:

Дорогой доктор, или, может, лучше сказать дорогой Томас. Жизнь удалась, так как мне удалось встретиться с моим спасителем. Но в то же время жизнь не сложилась, потому что мужчина, который меня спас, стал причиной моей смерти. Между нами всегда была тайна…

Инспектор прервал чтение и бросил взгляд на Томаса, чтобы удостовериться в воздействии. Затем он продолжил, явно выбирая отрывки, заставляющие заподозрить вину врача.

Я Вас люблю. Да, я люблю Вас, но знаю что наша любовь невозможна. По злой иронии судьбы, именно таким я полюбила Вас, как не любила раньше никого и никогда. И вот я решила уйти, так как знаю, что не смогу жить без Вас… До нашей встречи я не знала, что можно любить, что все может обрести смысл. Я поняла, что мне не хватало Вас, как Архимеду не хватало рычага, чтобы перевернуть Землю. Но я открыла это для себя, лишь переступив порог клиники, я поняла, что больше не смогу существовать без Вас Внезапно у меня сильно закружилась голова, боль душевной раны затихла, когда я лучше узнала Вас, но теперь рана открылась вновь и позволила проникнуть в меня той пагубной силе, что уже многие годы подтачивает мое существование и толкает на смерть.

— Остановитесь!

Томас не мог больше этого вынести. Это было не только подло, письмо вызывало болезненные воспоминания о Диане, его любимой пациентке, повесившейся на балконе на следующий день после выписки. А ведь в ее лечение он вложил столько сил, и ее так называемое «выздоровление» принесло ему глубокое удовлетворение. Он стремительно вскочил и схватил инспектора за воротник, замахнувшись, чтобы его ударить.

— Вы не имеете права чернить память этой женщины! Вы негодяй! — крикнул он.

Инспектор одновременно был удивлен и обрадован реакцией психиатра. Он правильно все рассчитал. Доктор сломался, он наконец-то выдал себя! Теперь последуют признания… Смакуя заранее свою победу, полицейский даже не пытался защищаться или успокоить доктора.

Но мэтр Робертсон сразу же вмешался:

— Томас, умоляю, успокойся! Ты не отдаешь себе отчета!

Призванный к здравомыслию повелительным голосом своего адвоката и друга, Томас подчинился и немедленно взял себя в руки.

— Я хотел бы переговорить с моим клиентом с глазу на глаз, пожалуйста, — сказал мэтр Робертсон инспектору; тот, поправляя свой галстук, хитро подмигивал своему ассистенту: мол, дело в шляпе!

Но адвокату так и не пришлось поговорить со своим клиентом; дверь комнаты, где проходил допрос, открылась, и вошла секретарь.

— Я объяснила посетительнице, что вы заняты допросом доктора Гибсона, господин инспектор, но она настаивает и говорит, что дело не терпит отлагательств, ей необходимо вас видеть.

Не дав закончить объяснения, элегантная дама, стоявшая позади секретаря, с уверенностью вышла вперед: это была Джулия Купер.