Грешные души - Леонид Влодавец Страница 29

И туг внезапно, тихо, не назойливо, но очень внятно Котов услышал каким-то внутренним слухом: "И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу, и тело погубить в геенне".

Да, он читал Евангелие, благо теперь в Москве и иных городах с религиозной литературой проблем не было. Впрочем, христианином Котов себя не сознавал и был убежден твердо, накрепко - Бога нет и быть не может. Просто было интересно познакомиться с мыслями и воззрениями, о которых раньше знал лишь понаслышке.

Конечно, бывший пионер и комсомолец, нынешний технократ и бизнесмен, Котов был очень далек от церкви. Во-первых, на это не было времени, во-вторых, не принимала душа. Священники казались актерами, исполняющими некую пьесу, действуя по много столетий назад придуманному сценарию. У него был один главный ориентир в оценках своих поступков: не нарушать Уголовный кодекс. Это было очень трудно, но Котов не нарушал. Хотя многие вокруг пренебрегали законом и от этого только увеличивали доход. У Котова, если бы он чуть-чуть рискнул, доход мог вырасти не на порядок, а больше. Однако он не переступал запретной черты, хотя иногда испытывал величайший соблазн. Тем не менее, чтобы не нарушать законы, хотя иной раз они, казалось, написаны сущими идиотами, было необходимо иметь в душе не Бога, а милиционера.

Перелистывая страницы Нового Завета, Котов чаще всего приходил к выводу, что это сборник парадоксов, странная смесь многочисленных, противоречащих друг другу взглядов, изложенных людьми, которые сами не понимали толком своего Великого Учителя. Многие мысли ему нравились, они проникали в него и легко уживались с постулатами из диамата. На каждом шагу в Евангелии он видел и закон единства и борьбы противоположностей, и всеобщую взаимосвязь предметов и явлений, и отрицание отрицаний...

Но никогда ему не приходило в голову выучить что-нибудь наизусть, тем не менее цитата всплыла в памяти очень точно. Возможно, она отложилась где-то в подкорке и воспроизвелась сама собой - в нейрофизиологии Владислав ни черта не смыслил. А возможно, внутренний голос, процитировавший Евангелие, принадлежал вовсе не ему...

Котов бродил и бродил по лесу, несколько раз приближаясь к забору дома отдыха, но всякий раз его вновь втягивал в себя этот живой, бессловесный мир, который был во много раз справедливее и чище того, что начинался по другую сторону забора. И лишь когда село солнце, Котов все-таки вернулся, но пошел к озеру, на темный пустынный пляж. В корпусах почти все огни погасли, уже стихла музыка, в тишине слышалось лишь несколько невнятных голосов да изредка всплескивала в озере рыба. Котов разделся и поплыл, наслаждаясь прогретой за день водой, тишиной и звездами, отражавшимися в озере. Впервые за много дней его оставила тревога, не ощущал в себе зла и ненависти - это было прекрасное чувство! На сей раз он доплыл лишь до середины озера и повернул назад. Приятная, не ломающая костей усталость обещала спокойный и безмятежный сон, каким уже и дети-то разучились спать.

Впереди мерцали редкие огоньки спальных корпусов. Тихий плеск воды слышался впереди: кто-то плыл навстречу. Отсветы окон, озаренных тусклыми лампочками, ложились на воду в виде узких красноватых полосок света, и в одной из них Котов углядел торчащую над водой голову. Через несколько минут они встретились.

- Как водичка? - поинтересовался Котов у пловца, не разглядев лица.

- Нормально, - ответила Валя Бубуева, отфыркиваясь. - Теплынь, верно?

Валя после ухода Светозара Трудомировича находилась некоторое время в состоянии шаткого равновесия. С одной стороны, радовало, что Заур не сумел ее придушить, с другой - переполняла злость на директора. "Светик" даже не вылез из сортира! Не появись вовремя бабы, дикий Заур и вправду мог удавить свою бывшую жену. Да еще, сволочь, "Светик" заявил, что, мол, "отношения нужно изменить"! Мало того, он все время лез к ней днем! А у Вали, между прочим, глажки накопилось - чертова уйма! Пришлось дотемна утюгом махать. Хотела лечь спать - но... Конечно, Светозара Трудомировича на работе уже не было - ушел домой, в свой коттедж, к супруге под бок. Танцы давно кончились, весь приличный мужской состав отдыхающих был уже разобран, а неприличный, назюзюкавшись, дрых без задних ног. Правда, в подвале кочегарки еще пел что-то электрик Трофимыч, который соображал вместе с сантехником Гошей и грузчиком Димой. Но поскольку петь они начали еще в восемь вечера, то, скорее всего, толку и от них что от козла молока. Тем более что Трофимыч был ветераном Великой Отечественной войны, а Гоша и Дима редко удерживались на ногах после первых пяти стаканов. Поэтому Валя решила пойти окунуться на озеро. С одной стороны, это должно было остудить ее и успокоить, а с другой - чем черт не шутит, вдруг мужик попадется?

Вот почему, когда "мужик", то есть Котов, действительно попался, Валя решила изменить направление своего заплыва и легла на параллельный курс.

- А я вас знаю, - сказала горничная, - вы у меня на этаже живете.

- Я вас тоже узнал, - ответил Котов, - вы мне ключи от номера выдавали...

- Верно! Вы так далеко плаваете! Не страшно?

- Нет.

- А русалок не боитесь? Среди них, говорят, симпатичные попадаются. Заманят, а сами возьмут да и утопят.

- Вы ведь тоже далеко заплыли. Вдруг водяной утянет? Они тоже симпатичные бывают...

- Ну, я же местная... А вы отдыхающий, за вас мы отвечаем...

- И вы тоже?

- Конечно, раз вы рядом со мной плывете. Утонете - спросят: "Почему не спасла?"

- Поздно спасать, - усмехнулся Котов, вставая на песчаное дно, - мы уже доплыли.

- Правда. - Валя тоже нащупала дно ногами. - Только из воды выходить не хочется. Тоска на берегу, спать надо ложиться... Не скучно вам одному? Кругом все парами, а вы такой молодой-интересный - и один... Мне вот одной очень-очень скучно.

- Хотите, я вам стихи почитаю? - неожиданно предложил Котов.

- Прямо в воде? - кокетливо удивилась Валя.

- Почему? Можно и на берегу.

Когда вышли из воды, стало прохладно. Валиным могучим телесам в тесном купальнике явно приходилось туго. У нее было с собой махровое полотенце, которое забыл кто-то из предыдущего заезда. Забежав в кабинку, Валя растерлась и набросила халатик. Когда она вернулась, Котов был уже одет и отжимал плавки.

- У вас голова мокрая, - несмело сказала Валя, - можно, я вам ее оботру?

Котов улыбнулся и подставил голову. Валя набросила ему на голову полотенце и очень нежно, с трепетом каким-то стала сушить волосы, стараясь не причинить боли.

- Спасибо, - поблагодарил Владислав, - у вас руки очень нежные... Вы замужем?

- Не-а, - мотнула головой Валя, - одни хлопоты, а жизни нет. А вас я спрашивать не буду. Здесь все, кто по одному приезжает, - холостые.

- Странно, - заметил Котов, - вы ведь очень заботливая женщина по природе. И детей, наверно, любите...