Сокровище Эдема - С. Л. Линни Страница 29

– Никаких упреков. – Марк привлек ее к себе. – Спасибо. А сейчас нас ждет эта замечательная пара, которая, судя по всему, окончила школу лечебного массажа лучшей на курсе.

– Замечательно. Потому что у меня в распорядке дня сейчас как раз свободное время.

– В таком случае позволь тебя проводить. – Марк просиял.

* * *

25 января 2007 года, 22.05

(1 день 12 часов 25 минут до окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

Хаджи аль-Асим попросил трех известных тель-авивских ювелиров показать свои лучшие работы, чтобы выбрать подарок для своей невесты. Двое уже встречались с ним и демонстрировали свой товар. Драгоценности, которые они принесли, были просто восхитительными, каждая по-своему.

Аль-Асим понимал, что без денег, вырученных за продажу шкатулки, он не сможет купить ничего из предложенного.

Однако ему хотелось преподнести Ясмин подарок, незабываемый, особый. Он хотел хоть как-то показать ей, что ценит ее, считает необыкновенной – самой главной своей драгоценностью.

Когда аль-Асим через неделю снова приехал в лагерь, чтобы переговорить с вождем, дядей Ясмин, о свадьбе, девушка снова удивила его.

Собрались мать и тетки Ясмин с закрытыми лицами, и она сама поступила так же. Однако взгляд, сверкавший в щели платка, был тем самым, что пленил Хаджи.

У бедуинов принято, что условия брака, размер выкупа за невесту определяются мужчинами. Впрочем, не было ничего из ряда вон выходящего в том, чтобы предполагаемый жених встречался со своей невестой и ее родственниками до заключения сделки. Необычным оказалось то, что аль-Асим захотел поговорить с самой Ясмин, убедиться в том, что она благосклонно относится к предстоящему союзу. Как правило, достаточно было согласия отца или опекуна девушки.

Дядя Ясмин ввел Хаджи в свой просторный шатер. Родственницы девушки расселись полукругом позади. Мать сидела рядом. Аль-Асим сел напротив Ясмин, в добрых трех шагах от нее. Он мельком взглянул ей в лицо, хотя девушка сидела потупившись.

– Я пришел спросить у тебя, согласна ли ты выйти за меня замуж, – произнес Хаджи негромко, но отчетливо, чтобы услышали все присутствующие.

– Да будет на то воля Аллаха, если ты этого хочешь, – ответила Ясмин, не поднимая глаз.

– Я обещал твоим отчиму и матери хороший калым, – продолжал аль-Асим. – Ты будешь обеспечена заботой до конца своих дней. – Прежде чем кто-либо успел сообразить, в чем дело, он подался вперед и добавил так, чтобы услышала одна только Ясмин: – Ты действительно этого хочешь?

Набравшись храбрости, девушка тоже подалась вперед и ответила быстро и тихо:

– На моей простыне чести не будет пятен.

От этой резкой, неожиданной откровенности у Хаджи внутри все перевернулось. В обычной обстановке подобного признания оказалось бы достаточно, чтобы немедленно разорвать помолвку и обесчестить всех родственников девушки по мужской линии. Однако Ясмин произнесла эти слова с мягкой мольбой в голосе и, сверкнув взглядом, посмотрела Омару в глаза – доверяя ему свою тайну, убежденная в том, что только он сможет ее спасти. Сама жизнь девушки зависела от его доброты. Если он сейчас повторит вслух эти слова, то для нее это будет означать смерть. Почему-то Ясмин выбрала его, рискнула всем, доверившись ему.

Она отнеслась к нему как к человеку доброму, хорошему. Как к своему спасителю.

В это самое мгновение Хаджи аль-Асим понял, что умрет, оберегая ее тайну, защищая честь.

– Пусть будет так, – сказал он, опять же громко, чтобы было слышно всем.

Мать и тетки почтительно поклонились и удалились из шатра, уводя с собой Ясмин.

Хаджи остался разговаривать с вождем, и вскоре стало известно, что за невесту будет отдан такой большой калым, какой еще никогда не выплачивался ни за одну девушку клана.

* * *

25 января 2007 года, 22.30

(1 день 12 часов 0 минут до окончания аукциона)

Замок Вилье

Лак-Аржан, Франция

Джейме лежала под белоснежной прохладной простыней на массажном столе в комнате, расположенной по соседству с джакузи. Здесь были ухоженные комнатные растения, маленькая сауна, выложенный плиткой пол с подогревом и два массажных стола. На какое-то мгновение Джейме начисто забыла о том, что еще совсем недавно находилась там, где продолжается война.

Однако из этого еще не следовало, что в чувствах ее царил полный штиль, – и дело было не только в Яни. Встреча с Марком принесла воспоминания, мучительно болезненные и в то же время сладостные. Джейме прекрасно помнила тот июнь, когда они с Полом, тогда еще неженатые, приехали в гости к Марку и Ондине в их дом на Антильских островах. К тому времени Ондина уже полгода боролась с прогрессирующим раком поджелудочной железы. Она только что вернулась из Нью-Йорка, где проходила обследование после очередного курса лечения. Пол и Джейме прибыли вместе с ней на личном самолете Марка. У Пола как раз был двухнедельный перерыв между окончанием учебного года и летними занятиями, Джейме получила две недели отпуска.

Окрыленные надеждами, весь первый день они провели, отдыхая, купаясь, слушая новые записи Марка. Мужчины познакомились вскоре после того, как Марк выпустил свой дебютный альбом и участвовал в турне, которое устроила одна организация, работающая над проблемами мира и справедливости на Ближнем Востоке. Молодые люди сразу же сошлись и подружились. На Пола произвел впечатление талант Марка, но его никогда не трогала слава Шепарда. Марк был потрясен страстной увлеченностью своего нового друга и его пониманием международных проблем. С годами Марк проникся к нему признательностью за то, что Пол оказался одним из немногих, кто не воспринимал его исключительно как рок-звезду. Пол же был рад знакомству с человеком, который относился к нему не как к преподобному доктору Этвуду.

Две пары сидели в просторной гостиной, оформленной в белых тонах. В распахнутые окна врывался ветерок с моря. Тут раздался звонок. Ондина подошла к телефону, тихо о чем-то поговорила и положила трубку.

– Что хорошего тебе сказали? – спросил Марк, когда она посмотрела на него, робко улыбаясь.

– Боюсь, ничего. Заболевание вернулось в более тяжелой форме, чем прежде. Врач сказал, что у меня есть месяц, максимум – два.

Наступила полная тишина.

– Мы с тобой завтра же вылетаем обратно, – наконец мягко сказал Пол.

– Нет, – решительно заявила Ондина. – Нет.

Она стояла, высокая и изящная, с распущенными темными волосами, в модной блузке. Ее большие карие глаза были полны боли.

– Я ответила, что не вернусь, – продолжала Ондина. – Если у меня осталось всего два месяца, то я не собираюсь провести их, постоянно испытывая тошноту и слабость от так называемого лечения. Я собираюсь вцепиться в жизнь обеими руками, пока могу, и отправиться домой с улыбкой на лице.