Ночь и город - Джералд Керш Страница 28

Книгу Ночь и город - Джералд Керш читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Ночь и город - Джералд Керш читать онлайн бесплатно

Ночь и город - Джералд Керш - читать книгу онлайн бесплатно, автор Джералд Керш

Скорее всего, так оно и было.

Он обсуждал интерьер «Серебристой лисы» со своей женой Мэри — миниатюрной двадцатилетней блондинкой с кукольным лицом и бессмысленным взглядом огромных голубых глаз.

Мэри сказала:

— Ой, дорогой, давай разукрасим все в синий цвет, ярко-синий с золотым…

— Киска моя, — отвечал Носсеросс, — ты, видать, совсем ничего не смыслишь в психологии. Синий цвет означает печаль. А вот красный значит веселье — помнишь, как в песенке «Давай раскрасим город в красный цвет»? Так что он будет красным, понятно, кисонька?

— С золотой каймой, да?

— Нет, моя сладенькая куколка. Я собираюсь раскрасить это место совсем по-другому. На потолке будет нарисована спираль — ты знаешь, что такое спираль? Она начинается на потолке практически с мертвой точки, а потом расходится кругами по потолку и стенам до самого пола — длинными широкими полосами темно-красного и алого цвета. Поняла, лапуся? Их естественным побуждением будет следить глазами за этой спиралью, от потолка и до пола. Пропустив пару стаканчиков, да еще и под звуки оркестра, они почувствуют себя словно внутри огромного волчка. Это поможет им поскорее набраться. А чем скорее они будут набираться, тем больше станут тратить.

— Ага. Прелестные яркие огни…

— Нет, моя заинька, откуда у тебя такие странные идеи? Никаких ярких огней! Только приглушенные. Не все девушки так же красивы, как ты. Вращающиеся огни, вращающаяся люстра в центре спирали. Я их загипнотизирую, этих идиотов! Я с них живьем шкуру спущу!

— Зеркала?

— Нет, моя пусечка, людям нравится, когда другие ведут себя как идиоты, но они не желают видеть себя, когда сами следуют их примеру. Зеркала будут только в туалетных комнатах, да и там они будут розового цвета, понятно?

— А почему розового?

— Они не должны видеть себя в истинном цвете, цыпленочек. Когда их тошнит в туалете, пусть все выглядит так, словно они веселятся до упаду. Поняла, моя пуся-лапуся?

— Моя умненькая маленькая обезьянка!

— Просто я умею рассуждать здраво.

— Но, дорогой, не кажется ли тебе, что тридцать пять шиллингов за бутылку скотча — это дороговато?

— Они заплатят, моя киска.

— Я бы не стала.

— Я бы тоже, мой ангелочек. Мы умнее их: мы продаем это идиотам, а они будут покупать. А идиотов у нас пруд пруди!

— Не могу понять, почему многие так любят напиваться.

— Что же тут непонятного, заинька? Все яснее ясного. Ты ведь знаешь, как это бывает, когда человеку до смерти надоедает собственная жена?

— А?

— Ну, моя птичка, человек становится таким, когда его одолевает ненависть к самому себе. Он напивается, чтобы убежать от себя, почувствовать себя кем-то другим. Если этот человек трус до мозга костей, напившись, он ввязывается в драку. Человек, который заливается краской при звуке собственного голоса, выпив пару стаканов виски, начинает орать во все горло какую-нибудь похабную песню. Теперь поняла?

— Угу.

— Ути-пути, пуся-лапуся, — ворковал Носсеросс: он походил на гранитный булыжник, источающий мед, — заинька-паинька!.. Так вот, золотце: люди — это просто скопище грязных, трусливых, бледненьких, пучеглазых, безмозглых, отупевших от пьянства, сопливых, слюнявых кретинов. Они похожи на шпроты в банке — ни кишок, ни мозгов. Ясно, мой птенчик?

— Ага.

— Они ни на что не годятся. Им нужен наркотик — не один, так другой. Собственных добродетелей у них нет. Одни ударяются в политику — она тоже опьяняет, другие — в беспробудное пьянство. Они прекрасно знают, что они дерьмо, пустое место, и поэтому бегут сюда, чтобы залить пустоту алкоголем. Их не за что уважать. Люди! — презрительно бросил Носсеросс.

Носсеросс отлично знал человеческую породу.

Человек проводит первую часть жизни, пытаясь обрести себя, а вторую — пытаясь себя потерять.

Он бегает маленькими кругами, словно щенок, пытающийся поймать собственный хвостик; но, едва уловив собственную сущность и не испытав ничего, кроме отвращения к себе, стремглав бросается прочь от себя.

Он боится жизни и все время пытается убежать от реальности. Но сколько существует способов бегства от нее?

Он может стать философом или религиозным фанатиком, и обычно чем немощней его тело, тем жарче его вера; может витать в облаках дни и ночи напролет, но, едва он проснется, грезы уносятся прочь. Он — худший враг самому себе, куда же ему спрятаться от себя? Конечно, он всегда может покончить с собой, но почему-то не делает этого. Ему не хватает храбрости засунуть голову в духовку, и поэтому он говорит: «Так поступают одни лишь трусы» и даже мнит себя героем, потому что продолжает жить. Подобное самовозвеличивание — одно из проявлений его страусиной политики. Он выдумывает мнимую опасность, полагая, что им будут восхищаться, если он сумеет ее избежать, либо причислят к лику святых как великомученика, если он невзначай погибнет. Оставшееся время он посвящает вину, женщинам, веселью и песням.

Женщина для него — не более чем средство удовлетворения его похоти. Она подхлестывает его самолюбие, побуждая карабкаться вверх. Смех возвышает его над горемычными собратьями, ибо смеется он исключительно над чужой бедой. Песня позволяет ему черпать наслаждение в собственных печалях, превращая тяжкий труд в некое подобие танца. Алкоголь отупляет, позволяя забыться, а это нравится ему больше всего.

Охваченный паникой, он мечется в поисках выхода из тупика, а в итоге удирает, поджавши хвост, спасаясь от жизненных невзгод. Он громко и визгливо тявкает, пытаясь заглушить голос совести, хотя этот голос скорее напоминает грохот консервной банки, привязанной к его хвосту. В результате создается впечатление, что душа его так и не выбралась из колыбели и что он ничего не знает, кроме нескольких нечленораздельных звуков, выражающих его эмоции и потребности: ой-ей-ей! — «Пожалейте меня»; ух! — «Мне хорошо»; р-р-р! — «Я тебя ненавижу»; ха! — «Я тебя презираю»; ох-ох — «Мне надо в туалет».

Так понянчите же младенца! Суньте ему в ротик соску, а в ручку — погремушку, да не пожалейте вазелина и детской присыпки, иначе его нежная розовая попка покроется прыщами! Развлекайте его, носите на ручках, приговаривая: «агу, агу», щекочите под подбородком, чтобы он засмеялся. Расскажите ему об аисте и капусте — и упаси вас Бог пачкать его нежную душу рассказами о жизни или о том, что Положено Знать Каждому Мальчику. Но прежде всего не забывайте давать ему пить. Заткните его плачущий ротик сосцами забвения! Все, что ему нужно, — это пара жалких небылиц да глупых ничтожных сказочек в яркой упаковке: уверившись в том, что это и есть его жизнь, он спокойно заснет, зажав их в кулачке. Забвение! Так успокойте же его, ибо в этом есть великое утешение, жалкое подобие Вечного Блаженства. Маленький белый червячок, покоящийся в своем уютном коконе!

— Люди! — презрительно бросил Носсеросс.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.