Дважды не живут - Владимир Тучков Страница 28

Следопыт наконец-то осознал себя небедным человеком. Это Танцор сразу же отметил по тому, что к встрече гостей он подготовился без всякого выпендрежа. Никакого тебе «Малибу», напитка прыщавого юношества и молодящихся американских старух, никакой паюсной икры, с горкой наваленной в салатницу, никаких ананасов в шампанском. Лишь балык, разделанный на газете «Совершенно секретно», да два десятка «Гессера».

А вот напыщенный Дед приволок трехгранную литровую бутылку «Грантса». Что, впрочем, было вполне понятно и даже неизбежно: чего еще можно ожидать от человека, долгих сорок лет не пившего ничего, кроме токсичной водки Владимирского спиртзавода, и у которого на старости лет завелись кой-какие деньжата?

Сели за стол.

– Ну, что, блин? – начал Танцор на правах второго по старшинству и первого по жизненному опыту, отхлебнув пива из горлышка. И опасливо покосился на Деда, который отхлебнул виски не меньше, а может быть, и больше. – Давай, Следопыт, бери листочек бумаги. И черти всякие схемы, как это менты в кино делают. Итак, что мы имеем?

– Мы имеем, – старательно, с высунутым от усердия кончиком чуткого языка, рисуя на бумаге кружочки, начал Следопыт, – Трейд. И в нем двух главных действующих лиц – Председателя и Котляра, начальника службы безопасности. Снаружи Трейда, как бы снаружи, находится серьезная криминальная группа, которая и является настоящим владельцем банка. Назовем ее «советом трейдовских авторитетов».

– А внутри Трейда, что ли, только эти двое? – спросила Стрелка, с большим интересом рассматривая мэйнфрейм, жужжащий как минимум двадцатью вентиляторами.

– Эти двое – главные. Все остальные ничего не решают. Причем они разные, как бы из разных команд. Котляр – цепной пес, поставленный советом авторитетов. Председатель особо ничем с этой бандой не повязан. Кроме, конечно, денег, – объяснил Следопыт, спрятав наконец-то язык в то место, где ему и положено было быть.

– Так, рисуй еще Весельчака из Петролеума. – Танцор посмотрел на Деда и обнаружил, что в его бутылке уже осталось граммов девятьсот. – Дед, так цельную бутыль и выхлебаешь?

Дед, погруженный в глубокое раздумье, ничего не ответил. Лишь махнул рукой: мол, не лезь, не до тебя.

Танцор понял, что психоделики не миновать. И продолжил:

– К сожалению, про Весельчака мы мало что знаем.

– Вы-то, может, и мало, – выпятил грудь Следопыт, – а я по Сети полазил и кое-что узнал. Как ни странно. Петролеум принадлежит именно Весельчаку, и никому более. У него довольно замысловатая траектория. После московского университета почему-то пошел в авиационный техникум, преподавать политэкономию. Потом стал директором «дома быта», где всякие ремонтные мастерские и ателье. Был под следствием по поводу крупной растраты, но выкрутился. И стал директором крупной овощной базы на Северянке. Потом наступила перестройка…

– Так что, у него никакого образования? – перебила Стрелка. – В смысле, финансового.

– Самородок. И вот этот самый самородок, когда при Горбачеве все уже начали робко подворовывать, провернул крупное дело. Открыл в Фирсановке подпольный заводик, на котором гнал водку из гнилых овощей. Впрочем, не только из гнилых, не случайно в ту пору север Москвы терзала суровая цинга. А поскольку в стране была борьба с пьянством, то водка народом ценилась очень высоко. Водка в больших объемах пошла на Дальний Восток, где обменивалась у браконьеров по четкому тарифу: ведро икры за бутылку водки. Икру закатывал в банки и пересылал это «красное золото» на Тайвань…

– Ага, – сообразил Танцор, – а оттуда в Россию компьютеры. Точно?

– Точно. Тебе бы это пораньше сообразить. Был бы сейчас человеком.

– Я, блин, тогда на сцене блистал, продвигал русское искусство на Запад.

– А умные люди, как видишь, продвигают на Восток сивуху. Короче, лотом встал в колею и делал все то же, что и другие: спекуляция ваучерами, а затем экспорт нефти и цветных металлов. Из всего этого и вырос Петролеум. А сейчас к нефти добавилось оружие.

– Что именно? – очнулся Дед, у которого в бутылке было уже граммов восемьсот.

– Ракетные установки «Игла». Разработка коломенского КБ. А выпускают на заводе Дегтярева в Коврове. Официально продают в Индию, а налево толкают в Африку.

– Отлично, отлично! – непонятно почему оживился Дед. И захватил инициативу. – Так, рисуй, давай, загадочных челябинских защитников Танцора и соединяй их с трейдовским Председателем!

– Это с какого же хрена? – удивился Танцор. – Эк тебя со стакана вискаря повело!

– Да с такого! Мне все уже понятно. Я ведь тоже на своем Пентюхе поработал, ексель-моксель. Теперь еще кружок, внутри него «X». Соединяй его с Весельчаком и с Председателем.

– Какой такой икс? – скептически спросил Следопыт, отмечая, что в бутыли у Деда еще поубавилось. Однако нарисовал.

– Да такой, какой вам и не снился!

Дед начал возбуждаться. Глаза его уже сверкали каким-то почти инфернальным пламенем. Он часто и помногу отхлебывал из своего трехгранного сосуда, все более распаляя себя. Затем, когда бутыль наполовину опустела, резко уронил веки и начал монотонно-сомнамбулически говорить совершенно чужим и абсолютно трезвым голосом.

Танцор, Следопыт и Стрелка смотрели на Деда с изумлением. Понимая, что имеют дело с трансом, с переходом через границу, наглухо закрытую для людей обычных, не отмеченных печатью гениальности. Или безумства. Что одно и то же. Приоткрывающуюся для всех прочих лишь в их смертный час.

В общем. Дед наговорил. Наговорил такого, чему невозможно было поверить ни при каких обстоятельствах.

Однако поверили. Поверили потому, что волны чего-то мощного, исходившие от Деда, пронизывали их столь осязаемо, что волосы начали искрить. А лазерный принтер вдруг ни с того ни с сего начал выкидывать листы, испещренные какими-то неведомыми значками. Вероятно, это была какая-то праписьменность – доиероглифическая, доклинописная, дочеловеческая…

* * *

Сведения, добытые на просторах мирового информационного поля впавшим в транс Дедом-медиумом, были совершенно удивительными.

Всю эту историю с дискетой заварил Председатель. Через подсадную утку он спровоцировал Ханурика, работавшего в банке в группе обслуживания компьютеров, переписать номера пластиковых карт вкладчиков. Провокатор, обещавший глупому и доверчивому пареньку за эту работу пять штук, должен был забрать дискету и передать ее надежному человеку.

Этот человек, который, как и Ханурик и «подсадная утка», подлежал уничтожению сразу же после его использования, во-первых, должен был внедрить номера карт в Интернет при помощи одной из наиболее популярных сетевых рассылок. Во-вторых, изготовить дубликаты карт и распространить их среди москвичей через обычную почту.