Камера - Джон Гришэм Страница 27

Когда Адам покинул здание, в воздухе ужеразлилась полуденная жара. Два человека в синих комбинезонах продолжалиразмеренно махать метлами. На ступенях Адам остановился, вглядываясь в десяткаполтора заключенных, которые, двигаясь вдоль обочины автострады, собиралимусор. Присматривал за ними сидевший верхом на лошади единственный охранник. Попроезжей части неслись, не снижая скорости, машины. “Интересно, – подумал Адам,– кому это здесь разрешено находиться вне ограды, да еще так близко к шоссе?”

Сев за руль “сааба” уже мокрым от пота, онвключил двигатель. Автомобиль медленно покатил мимо аккуратных белых коттеджей,мимо деревьев и цветочных клумб на газонах. До чего уютное местечко. Застрелкой указателя “Блок 17” Адам свернул на пыльный проселок и метров черезтриста оказался перед двойным забором из металлических прутьев с колючейпроволокой наверху.

Построенная в 1954-м, Скамья официальноназывалась Блоком особого режима. Табличка на внутренней ограде сообщалапосетителю дату окончания строительства, имена тогдашнего губернатора, автораархитектурного проекта и еще каких-то давно забытых чиновников, чьими заботамипроект воплотился в реальность. Для своего времени одноэтажное сооружение моглосчитаться шедевром: два сходящихся под углом длинных прямоугольника из красногокирпича, абсолютно плоская крыша.

Адам загнал “сааб” на стоянку, выключил двигатель,но остался за рулем. Не видно было ни решеток на окнах, ни патрулирующей зданиеохраны. Если бы не два ряда металлических прутьев, его можно было бы принять заобычную начальную школу небольшого городка. Под баскетбольным щитом слева откорпуса прыгал с мячом одинокий чернокожий.

По верху трехметровой ограды спиралью виласьколючая проволока, отточенные зубцы ее хищно поблескивали в лучах солнца.Ограда представляла собой идеальный квадрат, в каждом углу которого стоялазастекленная вышка. Со всех четырех сторон Скамью окружало хлопковое поле.

Сжав ручку кейса, Адам выбрался из машины.Вот, значит, где от имени государства отнимают жизнь. Он снял пиджак, одернулприлипшую к груди рубашку. В желудке снова повернулся тяжелый ком. Первые шагик вышке были сделаны через силу; мозг в приступе клаустрофобии кричал: “Бежатьотсюда, бежать!” Колени подкашивались. У вышки Адам остановился, задрал голову.Из стеклянной будочки появилась миловидная женщина в форме, опустила на веревкепластиковое ведро.

– Ваши ключи, – лаконично пояснила она; отколючей проволоки по верху ограды площадку вышки отделяло метра полтора.

Адам подчинился. На дне ведра уже лежалонесколько связок. В следующее мгновение женщина потянула веревку и к чему-тотам привязала: красное ведерко повисло в неподвижном воздухе.

Послышалось слабое гудение электромотора,створка ворот дрогнула и поползла в сторону. Сделав пять шагов, Адамостановился; проем за его спиной медленно исчезал. Первая заповедь охраны:каждый вход должен быть оборудован шлюзовой системой допуска.

Когда створка с глухим щелчком встала на своеместо, начали размыкаться вторые ворота. Из дверей Семнадцатого блока вышелмассивный страж и неторопливо направился по выложенной кирпичом дорожке кАдаму. Тот уже стоял внутри периметра, опасливо вглядываясь в угрожающего видафигуру мужчины.

– Сержант Пакер. – Чернокожий протянулмолодому юристу ладонь, которая больше походила на лопату.

– Адам Холл. – Пожимая руку, он едва невскрикнул от боли.

– К Сэму. – Пакер не спрашивал, а простоконстатировал факт.

– Да, сэр.

Наверное, мелькнуло у Адама в голове,по-другому здесь Кэйхолла и не называют.

– Впервые у нас?

Плечом к плечу оба зашагали к зданию.

– Да. – Адам бросил взгляд на распахнутыеокна. – Скажите, тут содержатся все смертники?

– Угу. Сорок семь человек – на сегодняшнийдень. Одного потеряли неделю назад.

– Потеряли? – Они приблизились к крыльцу.

– Верховный суд пересмотрел дело, и егоперевели к обычному контингенту. Я должен вас обыскать.

Адам беспокойно посмотрел по сторонам: гдеименно Пакер намерен осуществить деликатную процедуру?

– Раздвиньте-ка ноги. – Страж невозмутимо взялу него кейс, поставил рядом с собой.