Целитель - Антти Туомайнен Страница 27

Но теперь все мы знаем, что то единство было лишь мимолетным, заключила Лаура, и я заметил, что ее голос слегка дрогнул. В той войне все равно победил большой бизнес, иными словами, несколько тысяч человек, которые и так были супербогачами и которые по-прежнему маскировали свой интерес словами об экономическом росте и всеобщем благосостоянии. Возврат к старому привел к тому, что простое население, которое устало от кратковременных ограничений, от меньшего потребления, решило жить так, как было принято прежде: мир погряз в эгоизме, жадности, прожорливости и полном отсутствии ответственности — ведь так всегда учили жить.

Таким образом, заботу об общем долговременном благе снова сменило стремление жить в еще более просторных домах, покупать новые автомобили, все более огромные телевизоры, ежегодно обновлять домашнюю обстановку, приобретать все эти стерео, радио, тостеры, миксеры, фильтры, браузеры и, конечно, раз в неделю — новый гардероб. И все это теперь стоило еще дешевле, чем раньше. В результате разрушительный цикл еще более ускорился.

Я не хотел перебивать Лауру, возражать, что она все слишком упрощает, преувеличивает. Я знал, что она и сама это понимает. Возможно, ей просто было необходимо поделиться с кем-то чувством разочарования, тогда почему бы не со мной? К тому же я добросовестно ждал, когда же она перейдет к сути дела, с которым я сюда пришел.

Лаура остановилась, чтобы восстановить дыхание, и вернулась к личности Таркиайнена, харизматичного молодого человека, каким она его запомнила пятнадцать лет назад. Лаура рассказала, как вместе с Таркиайненом пыталась основать группу активистов среди молодых ученых. Первоначально целью группы было создать новое молодежное движение, независимое от политиков, но у Таркиайнена сразу же возникла и другая идея. Она заключалась в том, что Таркиайнен приступил к подготовке групп экстремистов, практикующих прямое действие. Лаура не исключала того, что он и сам участвовал в некоторых акциях. В любом случае в борьбе за экологию Таркиайнен стал склоняться к воинствующему радикализму — если вы имеете хоть малейшее отношение к действиям, которые вредят окружающей среде, значит, вы на сто процентов являетесь нашим врагом. После этого он быстро вышел из группы, в которую входила Лаура.

Когда Лаура упомянула подругу Таркиайнена, молодую, изящную и привлекательную женщину с сине-зелеными глазами, имени которой она уже не могла припомнить, у меня по позвоночнику прошла дрожь.

— Йоханна, — проговорил я тихим голосом.

В ее глазах промелькнула тень воспоминания, и она кивнула.

— Так и есть, — удивленно подтвердила она, — как ты…

— Йоханна — моя жена.

В кабинете повисло молчание. Стало так тихо, что я мог слышать обрывки разговоров в других помещениях здания. Лаура, которую я знал раньше, вряд ли почувствовала бы себя комфортно, не разговаривая так долго, но та Лаура, что сидела сейчас передо мной в своем кресле, снова погрузилась в мысли.

— Что ты помнишь о Йоханне? — спросил я.

Лаура пожала плечами:

— Йоханна недолго была в группе. Помню, мне всегда казалось, что она как-то неохотно участвует в нашей работе. Может быть, Йоханна раньше всех нас заметила ту перемену во взглядах Таркиайнена.

— Тогда почему она оставалась с вами?

Теперь Лаура смотрела мне в глаза, подняв в удивлении брови. Затем со вздохом предположила:

— Может быть, она надеялась, что сможет изменить его, повлиять на его позицию, мысли. Люди склонны верить многим вещам. Даже очень умные из них.

Было очевидно, что нам не следовало углубляться в эту тему. И, несмотря на тот факт, что я чувствовал себя задетым и мне было неприятно задавать вопросы о моей жене своей прежней подруге, я продолжал:

— Как ты думаешь, какими были отношения между ними, Йоханной и Таркиайненом?

— Это было пятнадцать лет назад, — ответила Лаура, покачав головой. — И, даже очень постаравшись, я не могу теперь сказать тебе, что было тогда. Но полагаю, их отношения начались с общей цели, а потом один из них изменил эту цель, превратив ее в то, что совсем не устраивало второго. Такое случается. Думаю, что твоя жена, Йоханна, когда она наконец заметила, что Таркиайнен затевает что-то не то, постаралась по мере своих сил вмешаться в это. Во всяком случае, так бы поступила я. Несмотря даже на то, что это было рискованно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мужчина не всегда точно представляет, чего хочет, — проговорила Лаура, — но если он решился прибегнуть к насилию, то ничто его не остановит. Думаю, ты знаешь, что я имею в виду.

Я сказал, что понял ее.

— Если бы мне пришлось строить догадки, а мне теперь только это и остается, я бы предположила, что Йоханна ждала удобного момента, чтобы расстаться с ним. И, возможно…

Я молчал. Лаура покачала головой:

— Я просто пытаюсь подключить воображение.

— Тогда продолжай. Здесь может оказаться полезным все что угодно.

Лаура снова покачала головой.

— Это, наверное, будет звучать как безумство, — сказала она, но, судя по голосу, вовсе не собиралась произносить какую-то глупость, — но возможно, когда Йоханна смотрела на него или стояла рядом, то испытывала что-то вроде чувства удовлетворения, потому что почти понимала его, Таркиайнена. Я имею в виду, она не всегда могла сказать ему то, что думала, и то, что, наверное, должна была сказать. Но, конечно, все это — просто мысли вслух. Я не могу припомнить никаких фактов.

— Спасибо.

— Не знаю, поможет ли это.

— Очень даже поможет, — произнес я таким теплым и дружелюбным тоном, будто знал, как буду действовать дальше. Это было нетрудно, ведь я искренне был ей благодарен. — Это очень мне поможет. Я был рад видеть тебя.

Мы оба встали. На секунду я почувствовал замешательство, такое чувство, будто я находился сразу в двух временах, прошлом, двадцать лет назад, и настоящем. К счастью, это быстро прошло.