Зеркальная страна - Кэрол Джонстон Страница 27

john.smith120594@gmail.com

10 апреля 2018 года в 15:36

Re: ОН ЗНАЕТ

Входящие

Кому: Мне

ПОДСКАЗКА 5. ТАМ, ГДЕ ПРЯЧУТСЯ КЛОУНЫ

Отправлено с iPhone

* * *

Опускаюсь на колени в кафе «Клоун», поднимаю оборку на покрывале и жду, пока глаза привыкнут к темноте. Там лежит только один предмет, прямоугольный и черный. Я смотрю на него с ужасом – и вдруг в ушах начинает звенеть мамин голос, высокий и разъяренный. Она переворачивает рюкзак вверх ногами, вытряхивает на пол спальни пакеты с мукой, консервы и пластиковую бутылку. «Срок годности истек! Бутылка пуста! Бога ради, Кэтриона, почему ты такая бестолковая? Это очень важно! Какого черта ты никогда не делаешь, как тебе велят?!»

Под кроватью лежит вовсе не черный рюкзак, а фонарь. Тусклые стеклышки и острые металлические углы, внутри старая свеча, догоревшая до конца, снаружи ржавый крюк. Почти такой же, как фонарь на «Сатисфакции». Тот остался висеть на корме, и три дня назад при виде него я содрогнулась до хруста в костях… К металлическому корпусу прилеплена скотчем очередная страничка из дневника.

16 февраля 2004 года

Кэт не понимает, даже не пытается понять. Строит из себя идиотку! Думает, если притвориться, что чего-то не было, то его и не будет. Если забываешь одно, то можешь забыть и все остальное. А это глупо и делает тебя полным идиотом. Иногда я ее ненавижу. Иногда я жалею, что у меня вообще есть сестра. Иногда я мечтаю о том, чтобы она исчезла.

Я больше не хочу думать про Эл в Роузмаунте. Я не хочу думать про Эл вообще! Мне отвратителен ее голос, звучащий у меня в голове, – язвительный, насмешливый, презрительный. Меня бесит, что у нее до сих пор получается меня задеть, заставить испытывать такой острый стыд, словно это я пропала без вести.

Швыряю под кровать страницу с фонарем и начинаю метаться по кафе «Клоун» как безумная, открывая шкафы и комоды, заглядывая под элементы декора и книги. В доме много комнат, и поиски сокровищ, которые устраивала Эл, могли длиться вечно: в каждой она прятала по три или четыре подсказки. Сестра злилась, если я находила их не по порядку, но мне осточертело плясать под ее дудку. Изо всех сил дергаю дверцу платяного шкафа. Та не поддается, я тяну сильнее и наконец распахиваю ее с натужным скрипом. Внутри нет ни грима, ни париков, ни комбинезонов. Там совершенно пусто, не считая маленького квадратика бумаги.

Вдруг мне становится очень страшно. Волосы на затылке встают дыбом, словно сзади ко мне тянется длинная костлявая рука.

10 августа 1998 года

Что-то приближается. Оно уже близко.

Иногда мне так страшно, что я забываю, как дышать. Я забываю, что умею дышать.

Колокольчики пугают меня постоянно. На самом деле страшит то, что наступает после того, как они прозвонят, но больше всего я думаю именно про колокольчики. Порой мне чудится звон, когда они молчат. Иногда они мне снятся, и я просыпаюсь у двери, готовая бежать. Или трясу Кэт так сильно, что у нее клацают зубы. Что будет, если ночью МЕРТВЫЕ ОГНИ найдут меня до того, как я успею проснуться? Однажды я проснулась на палубе «Сатисфакции». Ветер дул так сильно, что паруса хлопали, словно простыни, развешенные для просушки в саду. Я знаю, все случилось из-за того, что я пыталась найти папу. Почему же его все нет, а ОН возвращается всегда? Почему возвращается ТОЛЬКО плохое? Теперь чаще. Теперь постоянно.

Я роняю страничку, захлопываю дверцу, бросаюсь к кровати и открываю ноутбук.

«Чего ты хочешь? Прошу, Эл, расскажи мне, что происходит!»

Ответ приходит мгновенно.

«Я не Эл. Эл мертва».

И я не в силах устоять, хотя знаю, что сопротивление – единственный разумный ответ.

«Тогда кто ты, черт бы тебя побрал?»

Ждать приходится почти минуту.

«Я – Мышка».

* * *

– Давай куда-нибудь сходим, – предлагает Росс. – Мне до смерти надоело сидеть в четырех стенах.

И я не отказываюсь, потому что мне тоже надоело. Я готова пойти куда угодно, лишь бы не оставаться здесь.

Собираюсь долго, даже слишком. Надеваю шикарное платье, черное и короткое, отделанное синей шелковой нитью. Укладываю волосы в небрежную высокую прическу. Ногти и губы крашу ярко-красным цветом. Смотрю в зеркало и вижу Эл. Нет, мне просто кажется…

У лестницы меня внезапно охватывает ужасное предчувствие, и я едва не бросаюсь обратно в кафе «Клоун». Невидимые пальцы подталкивают в спину. «Перестань бояться падения, иначе никогда не сможешь летать».

– Готова? – спрашивает Росс из кухни.

Я вцепляюсь в перила. Сердце колотится, голова идет кругом. Наконец застарелый страх и желание упасть исчезают в той же тьме, из которой раздался разъяренный мамин голос.

* * *

Ресторан находится в узком переулке рядом с Лейт-стрит, мощеную мостовую освещают лишь старые викторианские фонари. Открывая дверь, Росс придерживает меня за талию. Внутри людно, но не шумно, и царит уютный полумрак. Стены цвета темного шоколада, на столах скатерти в красно-белую клетку.

Упитанный бородач машет рукой и спешит к нам навстречу.

– Росс! – восклицает он. – Ужасно рад видеть, дружище!

Пожимая руку Россу, он внимательно оглядывает меня – испытующе и в то же время бесстрастно.

– Как я слышал, новостей пока нет, – говорит бородач, избегая смотреть мне в глаза, и до меня доходит. Он думает, что я – Эл, и в то же время знает, что это не так.

– Нет, пока ничего, – отвечает Росс. – Извини, это… Хм, это Кэт, сестра-близнец Эл. Кэт, это Мишель. Еще ему принадлежит ресторанчик «Фаволосо» в Старом городе.

Мишель качает головой.

– Да, ужасно, ужасно… – Его взгляд снова скользит по мне. – Поразительно, до чего же вы с сестрой похожи.

– Извини, – повторяет Росс. – Столик мы не заказывали…

– Для вас местечко всегда найдется. Идемте за мной.

Мы долго петляем между столиками, доходим до самого конца помещения. Из кухни доносится приглушенный лязг посуды и голоса. Мишель подводит нас к угловой кабинке.

– Боюсь, здесь немного… м-м…

Да уж, и это еще мягко сказано! Диваны с высокими спинками, по краям столика – две длиннющие свечи, в вазе между ними – красная роза. Других столов поблизости нет. Судя по всему, это романтический уголок для особых событий.

– Сойдет, – Росс кивает. – Спасибо!

Я снимаю плащ и не без удовольствия ловлю на себе восхищенный взгляд Росса. Он прочищает горло и садится.

– Выглядишь отлично.