Сестры Лилит. В 3 частях. Часть 1. Алая завеса - Александр Студницын Страница 26

Посмотрев в заплаканное, но уверенное лицо цыганки, я понял, что снится мне она, и скорее уж её фразы содержат реальность, а ливни стучат гвалтом за окнами, когда нежные красивые тонкие руки, недавно с лаской касавшиеся меня, исчезли. В голове звенело чёрное эхо недавний тягостных и долгих воспоминаний, свёрнутых точно бумага и брошенных под дождь за окнами — в забвение. Незнакомые запахи, уют и тепло наполняли комнату. Поворачивать голову было больно и непросто. Свет не горел, создавалась приятная атмосфера безгласности. Красивого голоса, словно созданного для пения, не раздавалось. Задумавшись о своём состоянии, я понял, что скоро заболею, возможно, даже сейчас температура до конца не спала. Хотя вероятно, последнее воображалось лишь из-за ломоты в теле. Голова работала уже вполне ясно, хотя и предвиделись последующие симптомы насморка, к счастью, ещё не проявившиеся в эту ночь во всей пугающей власти.

Кисть, точнее её пальцы, принявшие самый сильный удар, от которого я даже лишался чувств, лежали перевязанными и с профессионально наложенной медицинской шиной. Боли не чувствовалось, но при взгляде на травму учащалось сердцебиение и атмосфера спокойствия ослабевала. Ум старался утешить своего обладателя… Какое счастье в такой ситуации оказаться левшой! Значит, работать с моими ранами вполне посильно. Страдания не ощущались, но и шевелить рукой не хотелось.

Младший аркан Таро — Десять мечей передавала мне смуглая девушка на перроне, стоило лишь чуть прикрыть веки. На лице гадалки мелькала злая, ехидная улыбка. «Предал-таки», — выражали её искривлённые сложной эмоцией уста.

Когда хозяйка моего нового приюта пришла проведать пострадавшего, я сразу спросил о значении карты Таро, но смешался и тут же, конечно, поблагодарил за приют и медицинскую помощь. Спасительница обрадовалась, что раненый очнулся, хоть и как будто испугалась этой перемены. Путём утомительных дискуссий удалось убедить женщину, что кроме отдыха мне ничего не нужно, разве что письменный стол, но тут я вспомнил, что забыл (даже бросил!) у Славы материалы, которые надлежало изучить, и успокоился. Преступление тяжкое, но удача изменила, ничего не попишешь… Аспирантура и без того запущена настолько, что от одной капли хаоса, общее состояние не изменится, тем более часовщица слишком участливо интересовалась моим здоровьем после каждого вопроса о месте для предполагаемой работы. Наверняка, я производил впечатление сумасшедшего.

Людмила старалась меня подбодрить, но даже включить свет больной ей не позволил, резало глаза. Пообещав скоро вернуться, быстро, но без спешки, часовщица принесла горячий чай, не нарушая спокойной атмосферы старого здания.

Окно чуть выше моей постели смотрело из подвала под ноги несуществующим прохожим. Одно небо спустилось и ходило дождевым часовым вдоль стены. Верхнюю часть моей одежды с меня великодушно уже сняли. На плечах висел чужой свитер. С наслаждением я отметил, что ступни можно положить под обогреватель.

Людмила настаивало на том, чтобы гость согласился померить себе температуру, а потом грустно смирилась с желаниями гостя. В какой-то момент, словно напомнив себе, что перед ней посторонний, женщина придала словам и жестам естественность и постаралась перевести беседу в новое русло.

Неловкость сковывала разговор, и долго длились речи несвязные и пустые.

Скреплённые неизбежностью взаимопомощи люди отталкиваются от своих оков, стараются забыть тюрьму, и в поисках свободы теряют понимание с зависимыми, пусть слабость последних была и минутна. Правда, нередко спаситель и спасённые остаются в одной цепи всю жизнь. Но теперь тягостно было вспоминать события последних часов, превратившиеся в сон, сильно похожий на освобождающее забвение.

— Мы очень переживали за вас после нашего дневного расставания, — говорила Людмила. — Тот подозрительный тип, долго выбиравший часы, кажется, его звали Вячеслав, не понравился моему мужу. Совсем иное впечатление оставили вы у меня. Я достаточно замкнутый человек, но с вами у нас получился недлинный диалог, но насыщенный прелюбопытными темами. Такое со мной редко случается, тем более нечасто видишь тех, кто попал в какой-то переплёт околомистического характера.

На бандита вы не похожи, но не заметить какой-то угрозы от чужой биографии моя интуиция не способна.

Никак не могу понять, почему никого не было рядом, когда случилась драка? Нападавшие узнаны?

— Слава пьян и ночует в шумной компании, а я не смог выдержать их веселье до самого утра. Решил пройтись.

— Неужели зонт забрали бандиты?

— Нет, и хочу сразу признаться. Не буду таиться понапрасну, к тому же надеюсь на помощь, пусть её и нельзя оказать. Если честно, я шёл сюда, а не просто гулял. Это здание, сама постройка интересует меня. Вчера произошёл невозможный, совершенно мистический случай в вашем районе, и днём моя натура ещё верила, будто именно соседний подъезд по адресу Лесная, дом 17 — точное искомое мной место. С сожалением констатирую факт ошибки, хотя скорее умышленного обмана. Нет никакой уверенности… и чуда тоже, наверное, никакого нет. Просто представьте себе, прошлой ночью одна девушка, назвавшаяся Анной, попросила проводить до дома, мы в темноте пришли куда-то, по чужим словам, на этот адрес, я же в Москве, да и вообще — везде плохо ориентируюсь.

За девушкой следили, и теперь мне тревожно за неё, но найти следы той квартиры пока не удаётся.

Изложив последовательно историю последних двух суток, отбросив сюжетную линию о незнакомце и пространные философские речи Анны о язычестве, моё сознание опустошилось. В какой-то мере можно было засчитать себе поражение в дуэли. Победой над толпой и всеобщей одинаковостью является только смерть, а я испугался, даже вообразил невесть какие грёзы о сияющих людях. Пока ты существуешь, душа живёт своей судьбой в иной реальности, попасть в которую простому её искателю не под силу. Для слияния необходимо исчезнуть совсем или вообразить, будто балансируешь на грани, как я прошлой ночью, тогда ты сам попадаешь в мир фантомов и иллюзий, где настоящее становится ложью, а отвергнутое, потерянное — находит свою полноправную родину. Землю из бездны облаков.

Индивидуальность и мечта — субстанции мира фантазий, лишь под властью луны, эроса и смерти они входят неслышными тенями в наши жилища. Случайна ли растущая власть информации о сексе и несчастьях? Общество тешится самообманом, лишь бы не видеть, что состоит оно из кукол, а не из индивидов и личностей.

Людмила расспрашивала о насущном, плотном и реальном, укореняя моё поражение. Сыпались вопросы о приметах преступников. Я из вежливости старался уговорить даму вернуться к тому, отчего невольно отвлёк, к мирной предутренней дрёме, но хозяйка, по натуре нервная, объяснила, что после всего случившегося не уснёт, в отличие от мужа. Женщина говорила, между прочим, что врач приезжал, удивлялась, что я этого не помню. На лице хозяйки дома сразу отобразился страх, и гость, дабы облегчить её страдания, произнёс, что лишь на миг забылся, а вообще, конечно, смутно, но удержал в голове события последних часов. На самом деле я всё помнил прекрасно, хоть и без подробностей, как помнят сон или событие, связанное с сильным стрессом, однако меня вдруг настигла жажда притворства. Не хотелось думать о том, как меня спасли из-под проливного дождя… и спасали дома вместе с докторами, это ассоциировалось с беспомощностью. Чтобы произошедшая ночная драка действительно воскресла в уме не как тень смутных грёз — могло потребоваться время, но в моём случае и оно не превратило случившееся в нечто реальное. Наоборот, через месяц она полностью поглотилась забвением и скорее вспоминалась по собственным рассказам о ней. А на момент описываемых событий я просто слушал с искренним любопытством историю о своём недавнем поведении из уст едва знакомой женщины. Казалось, что разуму и правда удалось похоронить путаные события последних часов.