Ложь короля - Стив Берри Страница 26

Она думала о Блейке Антриме. Встречались они на протяжении года – она училась на юридическом, он работал якобы в Госдепе. А в конце концов он ей раскрылся.

– Я работаю на ЦРУ, – сказал Блейк.

Кэтлин была удивлена. Никогда бы не подумала.

– И чем ты там занимаешься?

– Старший полевой аналитик. Но скоро стану тим-лидером. Задействован в контрразведке.

– А мне это говорить обязательно?

Он пожал плечами:

– Сомневаюсь, что ты шпионка.

Этот вывод отчего-то вывел ее из себя.

– По-твоему, я совсем уж не гожусь?

– Просто тебя это вряд ли интересует.

Познакомились они в лондонском пабе (свел кто-то из общих знакомых). А конец… Все закончилось в одночасье, когда он застукал ее с другим. А ей самой к той поре все уже надоело. Особенно его вспышки гнева на ровном месте. По ничтожным поводам и без. Свои дела и сослуживцев он ненавидел, только и знал брюзжать о тех и других. В итоге и в воспоминаниях Кэтлин, и в ее памяти он остался печальным, несдержанным слабаком, плюс которого – обаятельная внешность, минус – отсутствие искренности.

Помнился их последний день.

– Шлюха ты, вот кто.

Глаза Антрима сочились ядом. Его гневные выплески она видела, но такие еще нет. В квартиру Кэтлин он заявился рано, без уведомлений. От нее только что, пять минут назад, вышел гость, с которым они вместе провели ночь. И когда в дверь постучали, Кэтлин подумала, что это вернулся ее новый любовник – из игривости, еще раз чмокнуть перед расставанием. А за дверью оказался Антрим.

– Между нами все кончено, – объявила она. – Нас больше ничего не связывает.

Блейк рывком ворвался и захлопнул дверь у себя за спиной.

– Значит, так ты все обставляешь? – напустился он с порога. – Новый воздыхатель? Здесь? Где мы с тобой были все это время?

– Вообще-то я здесь живу.

Хотелось только одного: чтобы он ушел. От одного его вида все внутри перехватывало. Неизвестно даже, когда увлеченность этим человеком переросла в свою противоположность. Ну а после того как интерес к ней проявил другой – полная противоположность этому расчетливому прохиндею, с которым у нее прошел весь этот год, – возможность высказать свою неприязнь Блейку в лицо превратилась в неодолимый соблазн.

Она ведь сама планировала ему сегодня позвонить, чуть погодя.

– Все кончено, – машинально повторила Кэтлин. – Уходи.

Он набросился так резко, что женщина и не ожидала. Рукой схватил за горло, завалил спиной на столик; пеньюар распахнулся, открыв ее наготу. От силы броска ноги Кэтлин подлетели над полом (она сейчас была пригвождена к столешнице).

Так грубо на нее еще никогда не нападали.

Антрим придвинулся лицом. Было трудно дышать. Мелькнула мысль вцепиться ему в рожу: по глазам видно, что струсит, мразь. Это он перед ней хорохорится, а на что-то большее (будем надеяться) духу не хватит.

– Чтоб ты в аду сгорела, – процедил он.

А затем отшвырнул ее и стремглав вышел.

Об этом дне Кэтлин долго не вспоминала. Бедро потом саднило целую неделю. Антрим пробовал дозвониться, оставлял на автоответчике извинения, но она их игнорировала. А как раз за неделю до того случая он написал ей обалденную рекомендацию для поступления в АБОП. Сам вызвался, попутно открывшись, что работает в ЦРУ и что доброе словечко ей не повредит. А она все не могла решиться перейти из юриспруденции в область правоприменения. И подвигнул ее на это именно их бурный разрыв.

Уж чего-чего, а такого обращения с собой она впредь не допустит.

Так Кэтлин овладела приемами самообороны, навыками стрельбы, получила именной жетон. В ней также появилась некая злая бесшабашность – непонятно даже, благодаря Антриму или вопреки ему.

Люди вроде Блейка Антрима живут в убежденности своего превосходства над остальными. Вышестоящее положение для них важней, чем даже само дело, которым они занимаются. А когда эта фантазия сталкивается с объективной реальностью, реакцией у них является насилие.

Был в нем некий изъян, эдакая червоточинка неуравновешенности. Он никогда не отступал. Не мог. Мосты он оставлял не просто сожженными, а еще и радиоактивными. Закрытыми для прохода навсегда.

Единственный путь для него – это вперед.

Так что не исключено, что Мэтьюз заблуждается в своих расчетах.

Повторное, спустя десять лет, сближение с Антримом может оказаться труднее, чем можно себе представить.