Черный Ангел - Джон Коннолли Страница 26

После этого люди внизу что-то сделали со стариком, и он умер. Они принялись шарить по всему дому, но начали снизу. Женщины слышали, как открываются ящики, бьются керамика и стекло. Скоро они добрались бы и наверх, и тогда все закончилось бы, но тут к дому подъехала машина. Серета рискнула выглянуть в окно.

— Частная охрана, — прошептала она Алисе. — Они, должно быть, как-то задели сигнализацию.

Из машины вышел мужчина. Он осветил фонарем фасад дома, затем проверил дверной звонок. Потом вернулся к машине и о чем-то говорил по радио. Где-то в доме зазвонил телефон. Это был единственный звук. Люди внизу затихли. Секунды через две женщины услышали, как открылась дверь черного хода из кухни — это ушли те люди. Удостоверившись, что опасности нет, женщины последовали за ними. Алиса разорвала чулки, карабкаясь по стене, а Серета расцарапала весь бок, но они убежали.

Теперь обе тряслись от страха, что за ними придут из полиции, но Джи-Мэк велел им не терять голову. У полицейских ничего нет на них. Даже если обнаружат их отпечатки, их не впутать в это дело, если только они не влипнут во что-нибудь еще. Надо лишь сохранять спокойствие. Он велел им возвращаться, но Серета отказалась. Джи-Мэк начал кричать, и сука повесила трубку. Тогда он в последний раз говорил с ней, но девчонка была напугана и, судя по всему, направилась на юг, поближе к своему народу. Она всегда грозилась выкинуть нечто подобное, как только накопит достаточно денег, хотя Джи-Мэк и считал это пустым позерством, мечтами, которые развеиваются вместе с сигаретным дымом, но которым большинство этих шлюх предается время от времени.

Смерть старика Уинстона и его водителя наделала шума. Уинстон не был очень богат, не так, как Трамп или другие, но в определенных кругах его знали как собирателя, знатока и торговца антиквариатом. Полицейские считали все случившееся неудавшимся ограблением, пока не нашли женскую косметику в ванной (оставленную женщинами, в панике покидавшими дом), и стали искать женщину, а возможно, и двух женщин, чтобы те могли пояснить кое-что следствию. Полицейские нагрянули в Поинт, после того как им стало известно, что старику Уинстону нравилось ездить по этим улицам в поисках проституток. Когда они вышли на Джи-Мэка, тот стал убеждать их в своем полном неведении. Но копы настаивали, так как кто-то видел Джи-Мэка, разговаривавшего с водителем Уинстона, и уже считалось, что именно женщины Джи-Мэка были тогда в доме старика. Джи-Мэк отнекивался: он говорит со многими мужчинами, иногда с их водителями, но это вовсе не значит, что он имеет с ними дело. Джи-Мэк даже не пытался отрицать, что он плейа. Следует сказать часть правды, чтобы скрыть вкус лжи. Он уже велел другим шлюхам молчать обо всем, и они молчали и из страха перед ним, и из страха за подруг, поскольку Джи-Мэк объяснил им, что Алиса и Серета живы только до тех пор, пока убийцы ничего про них не знают.

Но это было вовсе не неудавшееся ограбление, и те типы все-таки выследили Джи-Мэка так же, как полиция сделала перед ними, только он не смог одурачить их своим якобы полным неведением. Джи-Мэк не любил вспоминать о них: об этом жирном типе с раздутой шеей и запахом свежевыкопанной могилы, исходящим от него, и его тихом приятеле в синем, у которого был такой вид, словно все происходящее надоело ему донельзя. Он не любил вспоминать, как они поймали его в переулке, прижали к стене, и стоило Джи-Мэку произнести первую ложь, как толстяк засунул пальцы в рот Джи-Мэка и захватил ими его за язык. Джи-Мэка тогда чуть не вытошнило от пальцев этого типа, но худшее только начиналось: в голове Джи-Мэка зазвучали голоса, тошнота подкатила к горлу. Ощущение того, что чем дольше он позволит этому человеку прикасаться к нему, тем хуже ему будет, овладело им, и, казалось, все его внутренности скрутятся и выйдут наружу в руки к этому типу.

Он признался, что это были его девчонки, но он не слышал о них с той ночи. Они исчезли, но они ничего не видели. Они все время были наверху. Они не знали ничего, что могло бы помочь полицейским.

Тут-то все и прояснилось, и Джи-Мэк проклял тот час, когда он согласился взять Серету и ее подружку, эту наркоманку, в свою конюшню. Жирный объяснил ему, что их волнует не то, что те видели.

Они ищут то, что женщины взяли.

* * *

На второй вечер счастливый и пресыщенный после нескольких часов умеренного удовольствия, Уинстон показал Серете коробочку, пока Алиса приводила себя в порядок. Ему нравилось показывать свою коллекцию красивых вещиц этой темноволосой девчонке (она была сообразительнее и живее, чем ее подруга), объяснять происхождение некоторых из экземпляров, рассказывать истории, с ними связанные. Серета догадалась: кроме секса Уинстону просто хотелось с кем-нибудь поговорить. Она не возражала. Это был хороший старик, щедрый и безобидный. Возможно, он поступал не очень умно, доверяя женщинам, которых едва знал, тайны своих сокровищ, но по крайней мере ей, Серете, он довериться мог, а она уж глаз не спускала с Алисы на случай, если та вдруг соблазнится украсть какую-нибудь вещицу в надежде позже продать.

Коробочка, которую он держал, была не такая интересная, как другие сокровища в его владении: драгоценности, картины, крошечные слоновые статуэтки. Потускневшее серебро, никакой резьбы или украшений. Но Уинстон рассказал ей, какая это древняя вещица и как она ценна для тех, кто понимает, что она представляет собой. Старик осторожно открыл коробочку. Внутри Серета увидела свернутую бумажку, вернее нечто, напоминавшее бумагу.

— Нет, не бумага, — подсказал ей Уинстон. — Пергамент.

Взяв чистый носовой платок, он вытащил кусочек пергамента и развернул перед ней. Серета увидела какие-то слова, знаки, буквы, рисунки зданий и прямо посередине край, напоминавший край крыла.

— Что это? — удивилась Серета.

— Это карта, — ответил он, — или часть ее.

— А где другая часть?

Уинстон пожал плечами.

— Кто знает? Потеряна, возможно. Это только одна из многих частей. За долгие годы остальные разошлись по всему миру. Я когда-то надеялся, что смогу отыскать их, но теперь уже сомневаюсь, по силам ли мне это. В последнее время стал подумывать, не продать ли. Я уже навел кое-какие справки. Там посмотрим.

Он положил пергамент на место, затем закрыл коробочку и поставил на маленькую полку около туалетного столика.

— Почему бы не положить ее в сейф? — спросила Серета.

— Зачем? — удивился Уинстон. — Будь ты вором, ты бы взяла ее?

Серета посмотрела на полку. Коробка затерялась среди сувениров, каких-то украшений, которые, казалось, заполняли каждый угол дома Уинстона.

— Если бы я была вором, я не смогла бы даже найти ее.

Уинстон удовлетворенно кивнул, затем сбросил с себя халат.

— Пожалуй, еще разочек.

«Виагра», — подумала Серета. Эта проклятая синяя пилюля порой становилась настоящим бедствием.

Джи-Мэк не стал долго раздумывать, когда ему предложили деньги за любую информацию, которая могла бы подсказать, где найти проституток. Никто не оставлял ему никакого выбора, так как толстый четко дал понять, что, если Джи-Мэк попытается обвести их вокруг пальца, ему не поздоровится и в результате кто-то другой приберет за ним его шлюх. Джи-Мэк нанял ищеек, но никто ничего не слышал ни о той, ни о другой женщине. Серета отличалась осторожностью и сообразительностью. Если Алиса осталась вместе с Серетой и во всем слушается подругу, а то и пытается сопротивляться своей пагубной страсти, они могут скрываться довольно долго.