Хворый пес - Карл Хайасен Страница 26

Твилли достал скомканную кучку отсыревших банкнот, отсчитал пятидесятками тысячу долларов и вручил ветеринару.

– Это слишком много, мистер Спри.

– Не много.

– Но…

– Возьмите и не спорьте. Может, кому-нибудь в следующий раз не хватит денег, вот вы…

– Это хорошая идея. Спасибо.

Он проводил Твилли с Макгуином до парковки, где пес методично оросил покрышки пяти машин новейших моделей, включая докторскую.

– У меня к вам просьба, – сказал ветеринар. – Насчет искусственного глаза. Мистер Спри, не могли бы вы оставить его для моей коллекции?

– Смотря что за коллекция.

– «Удивительные штуки, проглоченные собаками», – пояснил доктор Уитком. – У меня уже есть дверные пружины, серьги, авторучки, зажигалки и ключи от машины. Одна собака, кстати, лабрадор по кличке Рэчел, проглотила сотовый телефон! Самое смешное – он звонил у нее в желудке. Вот так хозяева и узнали, что произошло.

Твилли достал из кармана рубашки глаз от чучела буйвола. Подбросил на ладони и отдал ветеринару:

– Владейте, док.

Улыбаясь, доктор Уитком покрутил стеклянный глаз.

– Вот ведь шалопай! Как же он до него добрался?

Твилли пожал плечами:

– Шалопай!

Почему же он беспрестанно думал о Дези?

Особенно о ее шее – белоснежном скате от мочки уха со сверкающей жемчужиной до ключицы. Твилли питал большую слабость к женской шее. Последний раз одна шейка, вот такая же соблазнительная, как у Дези, чуть его не прикончила.

К этой шейке было приторочено тело женщины по имени Люси. Твилли еще не знал о ее увлечении фармакологией, пристрастии к выпивке и биполярных расстройствах. Он знал одно: у Люси просто потрясающая шея, и ему позволяют тыкаться в нее носом. Девушка была так мила, что переспала с Твилли, и следовательно, он немедленно влюбился и переехал к любимой. Они были знакомы шестнадцать дней.

Оказалось, что с Люси не все в порядке. Она принимала кучу лекарств, которые сама себе назначала, и запивала их джином «Бомбей». Бывали дни, когда Люси казалась счастливейшим человеком на планете, просто радость взору. А бывали другие, когда она представала жутким неистовым монстром с параноидальной страстью к оружию. Твилли еще не доводилось встречать женщину, которой так нравилось все, что стреляет. У Люси было полно оружия, в основном полуавтоматического. «Мой отец был полицейским», – пыталась объяснить она. Когда Твилли попадалось что-нибудь из ее арсенала, он тайком выносил это из дома и выбрасывал в ближайший канализационный люк. Но у Люси всегда имелось наготове что-то другое; оставалось тайной, где она все прячет. Бывало, она палила в телефонный аппарат, порой доставалось телевизору. Раз выстрелила в тостер, когда Твилли готовил завтрак. Потом расстреляла компьютер, потому что один ее поставщик-наркоман прислал по электронной почте сообщение – мол, у него кончился «перкосет». [15]Тем же полуднем Люси вломилась к соседям и пристрелила их попугая за то, что орал, когда она прилегла вздремнуть (ей требовалось прикорнуть несколько раз на дню). Ее забрали в полицию, но никаких обвинений не предъявили, поскольку она тотчас выплатила компенсацию убитому горем хозяину птицы и согласилась пройти обследование. Врачи сочли Люси идеалом душевного равновесия, обаятельной девушкой, которая все сознаёт и раскаивается в проступке. К тому же она счастлива. Им редко встречались столь счастливые пациенты. Ну да, им-то не приходилось с ней жить.

К чести Люси, она никогда не пыталась намеренно застрелить Твилли, но несколько раз по неосторожности чуть его не уложила. Несмотря на богатейший оружейный опыт, она была на удивление паршивым стрелком. Твилли провел с Люси под одной крышей три жутких месяца, и все же страстное желание уткнуться лицом в ее шею перевешивало страх схлопотать пулю. Позже до него дошло, что это еще одно грозное подтверждение: он отнюдь не проницателен.

Твилли определял, какой сегодня Люси вернулась домой, лишь поцеловав ее в шею, что всегда первым делом и происходило. Если это была «Счастливая Люси», она вздыхала и крепко к нему прижималась. «Биполярная Люси» отшвыривала его, устремлялась к шкафчику с лекарствами, а после хватала джин. Затем появлялась пара заряженных пистолетов. Большинство парней благоразумно смылись бы после первой же сцены с пьяной стрельбой, но Твилли остался. Он был без ума от «Счастливой Люси» и искренне верил, что сможет ее вылечить. При появлении «Биполярной Люси» единственно разумным действием было улепетывать, как ошпаренный грызун, но Твилли этого не делал. Наоборот, он топтался на месте, успокаивал, улещивал и пытался пробиться к Люси. Старался ее разговорить и всем сердцем желал поддержать, когда ей плохо. И потому чуть не погиб.

Люси работала счетоводом в клинике акупунктуры. Однажды главврач заметил у нее незначительную арифметическую ошибку – пересчет дохода на 3 доллара 60 центов. Он попенял Люси за невнимание, и та вернулась домой зареванная, с бешеным взглядом, что говорило о попутных заходах в бары. Твилли сразу понял, что с поцелуями в шейку лучше не соваться. Люси скрылась в ванной и через пять минут вышла оттуда голая, с зажатым в зубах пустым аптечным пузырьком и с «береттой» 9-го калибра в правой руке. Твилли знал, что Люси – левша, и потому благоразумно ретировался, чтобы переждать ставшую уже привычной (в стиле Элвиса Пресли) стрельбу по стереосистеме, телевизору и даже кофейнику. В виду слабой стрелковой подготовки на каждую цель уходило несколько залпов, но риск, что соседи вызовут полицию, был невелик – Люси предусмотрительно пользовалась глушителем.

Твилли приучился считать выстрелы, чтобы знать, когда опустеет обойма. В тот вечер он допустил почти фатальную ошибку, посчитав, что Люси слишком накачалась, чтобы перезарядить пистолет. Наконец любимая притомилась и рухнула в кровать. Твилли терпеливо дождался прерывистого храпа, затем скользнул под простыни и крепко обнял Люси, баюкая ее, как младенца. Вскоре дыхание девушки стало ровным и спокойным. Твилли чувствовал сквозь рубашку стальной холодок «беретты», которую Люси сжимала обеими руками, уместив ствол меж грудей. Рыльце глушителя грозно уперлось Твилли в ребра, но он не боялся – ведь пистолет пуст; точно помнилось, как Люси дергала собачку, но раздавались лишь сухие щелчки. Твилли не знал о запасной обойме, спрятанной в коробке с тампонами под раковиной в ванной.

С его стороны было верхом безрассудства держать в объятиях отключившуюся под воздействием наркотиков психопатку, предварительно не отобрав у нее оружия. Вторая ошибка – в самый неподходящий момент он поддался неукротимому желанию. Твилли держал подругу в объятиях, и его подбородок оказался у нее на плече. Твилли рассчитал, что, если чуть повернуть голову, он коснется губами обнаженной шелковистой шейки. Наступило блаженство.

Остановись на этом Твилли, довольствуйся легким целомудренным касанием, возможно, он не оказался бы на каталке в предоперационной. Но шейка Люси выглядела столь восхитительно, что Твилли не мог ее не поцеловать даже под дулом пистолета. То ли прикосновение, то ли звук смачного поцелуя вывели Люси из беспокойного, наполненного химерами забытья. Она напряглась, открыла налитой кровью глаз и придушенно вскрикнула. Потом дернула спусковой крючок и вновь провалилась в сон.