Ночь, когда она исчезла - Лайза Джуэлл Страница 26

Ким звонит инспектору Маккою в восемь часов утра в понедельник. Он отвечает после нескольких гудков.

— Инспектор Маккой.

— Здравствуйте. Извините, что беспокою вас так рано. Это Ким Нокс. Из Апфилд-Коммон. Хотела узнать, есть ли у вас новости о моей дочери Таллуле Мюррей.

— Ах да, здравствуйте, Ким. — Она слышит, как он шуршит бумагами. — Извините. Боюсь, пока что нам не о чем вам сообщить. Мы были в доме в Апли-Фолд, мы поговорили с семьей. Но никаких зацепок это нам не дало. Прямо сейчас мы направляемся в деревню. Двое моих детективов идут в паб… э-э-э… — он снова шуршит бумагами, — «Лебедь и утки», поговорить с их менеджером. Вдруг там смогут пролить свет…

— А лес, — спрашивает Ким, — вы собираетесь отправить кого-нибудь в лес? Потому что вдруг они все еще где-то там? Вдруг они, когда не смогли поехать на такси, решили вернуться пешком и с ними что-то… Они могли упасть в старый колодец или что-то в этом роде или же… — она глубоко вздыхает. Ей трудно заставить себя сказать то, что она хочет сказать, но она вынуждена, потому что это крайне важно, — …или же поссорились, — заканчивает она. Слова кувырком вылетают одно за другим. — Подруга Скарлетт, Мими, сказала мне, что видела, как они ссорились в доме Скарлетт. Судя по всему, Зак был довольно груб с Таллулой. Хватал ее за запястья.

Ей слышно, как инспектор Маккой замирает. Бумаги перестают шуршать.

— Верно, — говорит он. — Кстати, говоря о грубости и физическом насилии. Такое часто между ними бывало? Судя по тому, что вы могли наблюдать дома? Во время нашей воскресной беседы у меня сложилось впечатление, что они были прямо как голубки.

Вот оно снова. Голубки. То же самое выражение, которым вчера в пабе их описал Ник.

Она вздыхает.

— Видите ли, Зак и вправду как голубок. Из них двоих романтик — он. Мне часто казалось, что Таллула просто его терпит. Что она предпочла бы быть одна. Но нет, я никогда не видела между ними случаев физического насилия.

— Никогда ничего не слышали из-за закрытых дверей?

— Нет. Ничего. Нет, конечно, Зак порой бывает вспыльчив. Но никогда с Таллулой. Или с младенцем.

— В таком случае что… — начинает инспектор Маккой, и Ким слышит скрип его стула, когда он меняет положение, — …что, по вашему мнению, могло стать причиной ссоры, которую, по словам подруги вашей дочери, она наблюдала между ними в пятницу вечером?

Мысли Ким возвращаются к обручальному кольцу в кармане пиджака Зака, к разговору Райана с Заком о том, что тот хочет сделать Таллуле предложение. Ей кажется, что это слишком интимная вещь, чтобы делиться ею с чужим человеком, как будто она выдаст частичку сердца Зака. Но она должна сказать детективу: почему-то она почти уверена, что это кольцо — ключ ко всему.

— В пятницу утром, — нерешительно начинает она, — я кое-что нашла в кармане пиджака Зака. Кольцо. Похожее на обручальное. Бриллиант в золотой оправе. А мой сын, Райан, говорит, что Зак как-то раз намекнул, что хочет сделать Таллуле предложение. А вчера я разговаривала с барменом в «Лебеде и утках», и он сказал, что в ту ночь, перед тем как уйти со Скарлетт и ее друзьями, Зак и Таллула пили шампанское. И возможно, он и вправду сделал ей предложение. И она… — Ким сглатывает комок. — Возможно, она сказала ему «нет».

На миг воцаряется молчание, а затем инспектор Маккой спрашивает:

— И вы думаете, что, возможно, Зак отрицательно на это отреагировал?

— Я не… — Ким тяжело дышит. — Я не знаю, что мне думать. Но вполне возможно, — продолжает она, — что по дороге домой от Скарлетт они поссорились и Зак вышел из себя и… что-то случилось, и теперь он где-то прячется. Просто такое нельзя исключать. Вот и все.

Но не успели эти слова слететь с ее губ, как она понимает: это не просто возможно, это вполне вероятно. Как там говорят? Это всегда муж.

— Верно, — говорит инспектор Маккой, — я думаю, что теперь у нас есть основания, чтобы отправить поисковую группу. Предоставьте это мне, миссис Нокс.

— Мисс.

— Извините. Мисс Нокс, предоставьте это мне. Я буду держать вас в курсе. И так далее.

— Мы уже немного искали сами, — говорит она. — В субботу. Несколько человек. В лесу.

— Понятно.

— Я это к тому, что мы ничего не нашли, но, по крайней мере, я думаю, что мы ничего не трогали и ничего не потревожили. Я думаю, что…

— Ничего страшного, — перебивает ее он. — Я уверен, что все в порядке. В любом случае я свяжусь с вами и сообщу подробности, как только они у меня появятся. И, прежде чем приступить к поискам, я хотел бы поговорить с семьей Зака. У вас есть номер их телефона или адрес?

— Да, конечно. — Она называет адрес Мэгс и говорит: — Но вы же им ничего не скажете, ладно? То, что я сказала о Заке? Все-таки у нас с ними общий внук, мне не хотелось бы портить с ними отношения. Это бы лишь только все усложнило. Это бы…

Он снова перебивает ее.

— Нет-нет, ни в коем случае, — говорит он. — Даже не беспокойтесь об этом. Мы будем очень тактичны.

— Спасибо. Большое спасибо.

Она завершает разговор и смотрит на Ноя. Тот сидит в своем высоком стульчике и ест с подноса сухие овсяные колечки «Чириос». Он тоже смотрит на нее и улыбается.

— Сиеос, — говорит он. Его глаза горят гордостью, а палец указывает на колечки хлопьев. — Сиеос.

Ким закрывает глаза.

— Да! — говорит она, собираясь с духом. — Да! «Чириос»! Молодец! Умный мальчик! Ты такой умный мальчик!

Ее голос срывается, и она отворачивается.

Второе слово Ноя. И Таллула пропустила их оба.

В полдень в Апли-Фолде полиция начинает прочесывать лес. Этого хотела Ким, но вместе с тем это пугает ее. Внезапный всплеск бурной деятельности после того, как она столько часов была одна, потрясает ее до основания.

Придя туда, она видит Мэгс и Саймона, стоящих на опушке леса. Мэгс поворачивается и смотрит на нее, и Ким кажется, что на ее холодном лице мелькает нечто вроде страха. Мэгс что-то говорит Саймону, и тот поднимает глаза.

— Это безумие, — говорит Мэгс Ким, подходя к ней. — Нет, я знаю, это странно, что их уже три дня нет дома, я понимаю, и тем не менее это… — Она машет рукой, указывая на отряд полицейских в светоотражающих жилетах и собак-ищеек. — Это все слегка чересчур, тебе не кажется?

Ким отвечает не сразу, она не знает, что сказать.

— Они пришли и поговорили с вами? — наконец спрашивает она. — Полиция?