Комната с розовыми обоями - Хельга Мерц-Оллин Страница 25

Этот кретин, Браун, перевернул весь мой дом с ног на голову, хотя мне не привыкать к подобному, но я в очередной раз убедилась, что полицейские абсолютно лишены чувства уважения и элементарной вежливости к окружающим.

Наглость болвана перешла все границы. Он прекрасно понимал, что никуда я не пойду жаловаться и пользовался этим. Интересно все ли он уже раскопал из моей биографии?

Время неумолимо приближалось к вечеру, а это хамьё расселось не моей кухне, сидит, ждет, когда закипит чайник и похоже никуда не торопиться. В моей голове уже созрел план, как выставить его за дверь быстро и без лишнего шума, нужно было только набраться храбрости.

Я не сводила глаз с его лица, он сидел, как ни в чем не бывало, и рассматривал надписи на мешке с кормом, потом высыпал себе горсть сухих шариков и принялся их есть.

– С утра ничего не ел, – пояснил он. – А так ничего вкусно.

И набрал еще горсть.

– Нашел то, что искал? – Спросила я, не скрывая раздражения и, выдвинув со скрипом второй стул, села напротив.

– Я могу помочь убрать тут все, – предложил дурень как ни в чем не бывало.

Он точно издевается.

– Отлично! У вас в полиции все такие придурочные или только ты один?

Он промолчал и бережно достал из кармана мою детскую фотку. Она единственное, что осталось мне на память от той давней далекой жизни.

– Кто сделал этот снимок?

Страшный вопрос. Браун долго буравил меня своими глазами, словно от моего ответа зависело нечто важное. От того как он смотрел на меня, сидя напротив, мне становилось все не уютнее.

– Сам догадайся, – не слишком вежливо ответила я, но, увидев, как он открыл рот для следующего вопроса, быстро пояснила. – Мой отчим.

Браун кивнул, значит ему уже известно о моей семье. Глянув на фотоснимок в последний раз, он убрал его обратно под парку в карман все-той же самой темно синей рубашки, что была на нем вчера. Что-то неуловимо изменилось после того как он его нашел. Он о чем-то догадывается? Нужно срочно прогнать его из моего дома пока он не перешел к более серьезным вопросам.

Ну, пора. Сказала я себе и решительно поднялась со стула, обогнула на ватных ногах стол – это расстояние показалось мне бесконечно долгим; во рту все пересохло от волнения, ладони стали чуть влажными. Браун ошарашено посмотрел на меня, когда я очутилась вплотную к нему и смело оседлала его колени. Он замер, задержал дыхание, и я успела запустить руки под его парку, прижимаясь к нему все сильнее, ощущая давно забытый жар чужого тела. Меня тут же окутал тяжелый запашок сигарет и алкогольного перегара. Так пахло от моей матери.

Тут наконец-то его реакция хоть и с опозданием, но сработала так, как и было задумано мной. Браун чересчур сильно столкнул меня со своих колен, да так, что я упала на пол, а сам вскочил, опрокинув с грохотом стул. Он, тяжело дыша, обалдело уставился на меня, лежащую на полу посреди кухни. Я решила добить его до конца: не вставая, быстро стянула с себя свои затасканные штаны, отбросила их в сторону и призывно раздвинула ноги.

Ну же, прочь, выметайся, мысленно умоляла я, смотря прямо в его серые глаза. И он действительно развернулся и ушел, громко хлопнув дверью. Слава Богу, чтобы я интересно делала, если бы мой план не сработал?

Одевшись, я прошла по всем комнатам, все разбросано, в квартире полный кавардак. Сердце защемило в тоске, когда я поняла, что мне уже не нужно идти выгуливать Айку, вовремя кормить и играть с ней, бросая ее любимую игрушку, ярко желтый теннисный мячик, во дворике и ждать когда она принесет его назад.