До последнего звонка - Бен Элтон Страница 25

— Да, я знаю, Эд, и все равно я думаю, что он мошенник.

— А я думаю, для человека, который всю жизнь проработал в благотворительности, ты немного немилосердна.

Когда пришло время платить по счету, Ньюсон настоял на том, чтобы угостить Хелен. Она протестовала, но недолго.

— Может быть, это твоя плата за то, что бросил меня на рождественской вечеринке.

— Ты упоминала об этом в том сообщении. Я не думал, что бросил тебя. Ну… мы ведь… Мы были просто друзьями, так?

— Да ладно тебе, мы были больше, чем друзья.

— Мы были близкими друзьями, лучшими друзьями, но… ты ведь не была моей девушкой?

— Нет, наверное, не была. Я просто думала, что к тому все шло, вот и все.

— Правда? Вот это да. Извини… Это было бы… Ну, это было бы здорово, но…

— Но принцесса Кристина Копперфильд поманила тебя своим пальчиком, и я осталась стоять с двумя стаканами пунша, как полная дура.

Они выходили из ресторана, и на мгновение голос Хелен стал жестче. На улице Ньюсон вдруг понял, что извиняется за то, что он сделал двадцать лет назад и на что даже не обратил тогда внимания.

— Послушай, Хелен, я не подумал об этом. Ну, мы ведь были друзьями…

Вдруг Хелен расхохоталась.

— Черт возьми, Эд, это неважно! Мы были детьми. Какая разница? Я злилась просто потому, что специально накрасилась ради тебя, и ты знаешь, что это было строго против правил ярой феминистки тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года.

Они рассмеялись.

— Все равно, Хелен, жаль, что ты тогда ничего не сказала. Я просто никогда не думал, что я могу быть интересен девушке…

— И что бы изменилось? Маленькая глупышка Хелен пытается оторвать тебя от школьной звезды? Да ладно, Эд, ты тогда был как кобель, унюхавший течную сучку. Я же наблюдала за тобой. И к тому же в те дни девочки о таких вещах не говорили, даже убежденные феминистки вроде меня. Spice Girls появились позже, помнишь?

— Нет, честно, я не подозревал, что интересую тебя с этой стороны. Я никогда так не думал. Мне и в голову не приходит, что я могу быть интересен. Я ведь страшненький рыжий придурок-коротышка.

— Ты не страшненький, Эд.

— Значит, просто рыжий придурок-коротышка?

Они оба засмеялись. Это был один из тех моментов, после которых все идет, как должно было. Они поцеловались на тротуаре на Дин-стрит, и Ньюсон спросил:

— Не хочешь ко мне зайти кофе выпить?

— Я не могу. У меня няня, и уже поздно. Но у меня дома есть кофе. Пойдем?

Ньюсон поймал такси, и они поехали с Хелен в ее квартиру в Уиллздене. В такси они опять поцеловались. Подходя к дому через неухоженный общий двор большого темного дома, Ньюсон понял, что Хелен жила в пяти минутах ходьбы от дома Бишопов. Он проезжал мимо ее дома и не знал этого.

Пока Хелен искала ключи, Ньюсон заметил невероятное количество звонков на входной двери. Наверное, потребовался настоящий инженерный гений, чтобы втиснуть такое количество квартир в дом, изначально рассчитанный на одну семью.

Они прошли мимо велосипедов, сваленных в некогда просторном коридоре, и поднялись наверх к Хелен. Потекли мучительные минуты, пока они сидели в крошечной гостиной и ждали, когда за няней приедет такси. Они обменивались ничего не значащими репликами, в коляске тихо спал ребенок няни.

Ньюсон попытался не растерять возбуждения. Он знал, что сегодня окажется в постели со старой школьной подругой, но желание постепенно угасало. Он совершенно точно не был снобом, но жизнь Хелен была настолько жалкой, что он поневоле загрустил, а грусть вовсе не возбуждает. Он попытался воссоздать в своей памяти ее груди. Он понятия не имел, в каком они теперь состоянии, потому что она так и не сняла пиджак, но он вспомнил ее соски и попытался представить, во что они превратились, когда ушел подростковый жирок. Наконец няня уехала.

Прежде чем Ньюсон успел открыть рот, Хелен приложила палец к губам и исчезла в комнате, которая впоследствии оказалась ее спальней. Она вернулась через минуту, неся маленького спящего мальчика, которого положила на диван и укутала в одеяло.

— Это Карл, — тихо сказала она. — Его отец — самоанец.

Ньюсон снова почувствовал, как ускользает желание. Крошечная квартирка, крошечный мальчик… Это было слишком по-домашнему.

— Послушай, Хелен, мне неприятно выгонять Карла…

— Эд. У меня мало денег. У меня только одна спальня. И что с того? Это означает, что я не имею права на личную жизнь?

— Нет, конечно, нет. Я просто подумал…

— С ним все в порядке. Он спит.

Хелен взяла Эда за руку и отвела в спальню. Он тут же увидел, что в ней была одна-единственная кровать. Ему придется заняться любовью в кровати, еще хранившей тепло Карла.

Она закрыла дверь и вдруг поцеловала его в полной темноте, впиваясь в его губы с яростным и не совсем трезвым желанием. И он ответил на ее поцелуй. Наконец ее пиджак был снят, и ее маленькое, худенькое тело плотно и сильно прижалось к нему. Силы Ньюсона вернулись к нему, и ему удалось продолжить начатое. Они упали на кровать и во второй раз, спустя двадцать лет, ее груди оказались у него в руке. Они стали меньше, но соски остались такими же, большими и мясистыми, и в разгар страсти, а также благодаря необычности момента они казались восхитительными. Исследуя ее тело руками, Ньюсон с восторгом заметил, что пупок и половые губы Хелен были украшены пирсингом. Он никогда такого не встречал.

— Мило, — сказал он, пытаясь нарушить напряженную тишину.

— Мне нравятся новые дырочки, — сказала Хелен. — Я хочу в сосках сделать, но они у меня слишком толстые, и это тяжело. Но когда-нибудь обязательно сделаю. Прямо насквозь.

— Брр, — пробормотал Ньюсон.

— Да! — радостно ответила Хелен.

Когда настал критический момент, Ньюсон прошептал, что в бумажнике у него есть презерватив.

— Кажется, срок его годности еще не истек, — сказал он. — Хотя уже вот-вот.

— Давай, если хочешь. Мне все равно, — ответила Хелен.

Такая реакция Ньюсону не понравилась. Если и было что-то, чего он не любил, то это когда девушка не заботилась об интимной гигиене. Но он был слишком возбужден. Ее худое тело было так приятно, и вообще он был готов. Вот только наденет презерватив, и все будет хорошо. Он попытался нашарить в темноте пиджак.

— Можно на секунду свет включить?

— Нет, — ответила Хелен. — Мне нравится в темноте.

Наконец Ньюсон нашел то, что искал, и начал возиться с пакетиком. Конечно, к этому моменту его эрекция начала угасать, но, к счастью, Хелен это заметила и предприняла шаги по спасению ситуации. Когда ее голова склонилась к нему, Эд подумал, что если она всегда заставляет мужчин надевать презерватив в полной темноте, то эта проблема ей явно хорошо знакома. Наконец он был готов, и они занялись любовью.