Змеиный зуб - Фэй Келлерман Страница 25

— Для таких случаев существует мой могучий интеллект.

— Интеллект-то у тебя есть, да только ты не умеешь им пользоваться, Синди. Ты человек нетерпеливый, не выносишь, когда тебе приказывают, ты неспособна на кропотливую работу, слишком эмоциональна и импульсивна... Чего стоит одно только твое решение бросить аспирантуру.

— Я долго думала, прежде чем сделать этот шаг.

— Значит, недостаточно долго. И сколько бы ты ни тренировалась, тебе никогда не сравниться с большинством мужчин. Человек моего роста и веса раздавит тебя, как перезрелый помидор.

— Опять ты за свое, папа.

— У тебя и темперамент не тот, чтобы работать в полиции, и вообще ты для этого не годишься. Из тебя не выйдет хороший полицейский, а плохой полицейский — это, считай, мертвец.

— Ну, спасибо, папа, подбодрил.

— Уж лучше ты будешь злиться на меня, чем мне придется тебя хоронить. — Декер повернулся к дочери, сверля ее сердитым взглядом. — Пожалуйста, для твоего же блага, найди какой-нибудь другой, более подходящий способ расквитаться со мной.

— Значит, по-твоему, я делаю это для того, чтобы тебе отомстить? Что это ты во фрейдизм ударился?

— Честно говоря, я не знаю, почему ты это делаешь. Необъяснимых поступков в твоей жизни было уже немало, но этот — самый опасный из всех.

— Ты ведешь себя неразумно и несправедлив ко мне, — сказала Синди, и глаза ее наполнились слезами.

— Не надо плакать, дорогая Синтия Рэчел. Тебе кажется, что я говорю с тобой слишком жестко? Погоди, тебе еще предстоит познакомиться с инструктором-сержантом. Ты думаешь, на него произведут впечатление твои слезы? Начнешь нюнить, а он тебе скажет: «Брось придуриваться, а не то я тебе закачу от десяти до пятнадцати нарядов за то, что сопли распустила».

— Ладно, сдаюсь, — пробормотала Синди и сердито вытерла ладонью глаза.

Декер прекратил мерить шагами комнату и, прикрыв глаза, попытался унять душивший его гнев. В конце концов, он ведь говорил с родной дочерью. Подойдя к Синди, он мягко положил ей руки на плечи, но она раздраженным движением стряхнула их с себя.

А чего ты, собственно, ждал, спросил сам себя Декер.

— Синди, я вовсе не пытаюсь одолеть тебя в споре. Я просто стараюсь быть с тобой предельно честным. А с работой в полиции я слишком хорошо знаком.

— Я знаю это и уважаю твой опыт, — прошептала Синди. — Но, при всем моем уважении к тебе, мне двадцать четыре года, и я сама буду принимать решения. И расхлебывать неприятные последствия своих решений, если что-то случится, я тоже буду сама. Пап, думаю, мы оба сказали уже достаточно, так что разговор можно считать законченным.

— Ну уж нет, до этого еще далеко.

— Тебя к телефону, Питер. — В дверях стояла Рина.

Декер резко повернул голову в ее сторону.

— Ну кто там еще?

— Это Мардж.

— Это что, срочно?! — рявкнул Декер.

— Я не знаю, — спокойно ответила Рина. — Если хочешь, я у нее спрошу.

Декер сжал руки в кулаки, потом медленно разжал пальцы.

— Оставайся здесь, голубушка, я с тобой еще не закончил, — бросил он дочери и шагнул за порог, хлопнув дверью с такой силой, что Синди вздрогнула.

Как только отец вышел, она вскочила и заходила взад-вперед по гостиной.

— Ну и кретин! — в сердцах воскликнула она. — Неудивительно, что мать завела себе кого-то на стороне.

Внезапно до Синтии дошло, что она не одна в комнате — Рина по-прежнему стояла у двери. Девушка почувствовала, как ее бросило сначала в жар, потом в холод. Она боязливо взглянула на мачеху.

— О, господи. Вы... он... вы...

— Ничего, все в порядке, Синди. Я знала об этом.

— Боже мой! — Синди прикрыла рот ладонью. — Я просто поверить не могу, что сказала такое. Господи, какая же я мерзавка!

— Ты просто раздражена. Хочешь выпить кофе? Или, может быть, чаю?

— Я бы приняла с полдюжины таблеток адвила.

— Может, хватит одной?

— Вы знаете, он прав! — Синди плюхнулась на один из стульев, обитых оленьей кожей, и еще раз вытерла глаза. — Я совершенно не умею сдерживаться. У меня с языка срывается такое...

Рина промолчала. Синди снова взглянула на нее.

— Значит, он вам все рассказал?

Рина кивнула.

— Должно быть, вы с ним действительно очень близкие люди.

— Да, наверное, — согласилась Рина, подавив улыбку.

— На самом деле все было не совсем так по-идиотски, как может показаться из-за того, что я тут наговорила. Отец никогда не упоминал об этом. И во время процедуры развода это нигде никак не всплывало. Как бы они ни ругались между собой, отец ни разу не попрекал этим маму. Иногда я даже сомневалась, знает ли он. Но потом поняла, что он все знает, просто не хочет распространяться об этом. Мама не всегда была осторожна и тактична... например, звонил нам кто-то, а когда к телефону подходила я, на том конце вешали трубку.

Рина понимающе кивнула.

— Знаете, я не хочу во всем винить маму. Отца вечно не было дома. И даже когда был, все равно как бы отсутствовал. Он хороший отец. Все делал правильно. Приходил в школу на собрания и конференции. Но при этом всегда казался каким-то чужим. Он был ужасно несчастен. И мама тоже. Они вынужденно поженились — из-за меня.

— Они оба очень тебя любят.

— Я знаю. Они держались, сколько могли. Хотя я никогда не просила их это делать. Они такие разные. Вы знаете, как они познакомились?

Рина кивнула.

— Твой отец ее арестовал.

— Ну да. Во время какой-то дурацкой антивоенной демонстрации. Когда мама забеременела, она поняла, что ей придется бросить колледж. В двадцать лет она оказалась прикованной к дому и кухне, да еще с хнычущим младенцем на руках, без всякой помощи. А ее друзья и подруги развлекались на вечеринках. Не знаю, почему она не сделала аборт. — Синди немного помолчала. — Хотя нет, знаю. Отец бы ей не позволил. Но я уверена, что она была ужасно несчастна. Она до сих пор говорит о своей загубленной молодости.

— Твоя мать и Алан очень хорошо живут. Мне кажется, что ты переживаешь по поводу развода твоих родителей больше, чем они сами.

— Да, наверное. — Синди вздохнула. — Отец, похоже, теперь действительно счастлив. По крайней мере счастливее, чем раньше.

— Вообще-то твой отец не слишком жизнерадостный мужчина, — улыбнулась Рина.

Синди ответила ей улыбкой.

— Ты держалась молодцом, — сказала Рина.

— Да, с преступниками, я думаю, дело иметь куда легче, чем с моим папашей. — Синди сделала небольшую паузу. — Значит, вы все слышали? Мы, наверное, орали на весь дом.