Жажда - Таня Карвер Страница 25

Аспид сердился. А когда он сердился, то становился несчастным. А когда он становился несчастным, то начинал злиться.

И это было уже плохо. Для кого угодно.

Рани вернулась домой. Это было, безусловно, хорошо. Он уже предвкушал, как прекрасно проведет с ней время. Только он и она. Как и должно быть. Но этому не суждено было осуществиться. Потому что она привела с собой подругу. Никого не спрашивая.

Это было их место. Неужели она не понимает этого? И если она приглашает сюда кого-то еще, следовало бы сначала спросить у него.

Или пусть не обижается.

Но нет, ничего подобного, вот она сидит в гостиной, эта блондинка, считающая себя по-настоящему красивой, что-то пьет и явно никуда не торопится. Более того, она принесла с собой какую-то сумку. И, похоже, собирается остаться тут на ночь.

Раздражение Аспида переросло в ярость. Это было неправильно. Совершенно неправильно.

Он только-только нашел ее снова. После таких долгих поисков. Им нужно было столько сказать друг другу, столько наверстать, столько успеть сделать. Нужно было провести вместе столько времени. Наедине. Только он и она.

Внутри него снова начала извиваться свернувшаяся кольцами змея. Зои не должно было быть здесь. Только Рани и он. Только он. Она им тут не нужна. Им вообще никто не нужен.

С дрожью в теле он следил за тем, как Зоя пошла в кухню и начала готовить еду для себя и Рани.

Змея скользила, плюясь ядом. Именно здесь он оставил свой подарок. И теперь найдет его эта шлюха. Она, а не Рани.

Яд разливался по его телу. Руки судорожно сжимались и разжимались. Он тяжело дышал сквозь зубы, и в уголках его рта пенилась слюна.

Это не для нее… не для нее…

Но сделать он ничего уже не мог. Мог только смотреть.

Зоя прошла в кухню Сюзанны и налила воду в чайник. Чай. Вот что сейчас нужно. Не кофе, а чай. Согревающий, успокаивающий. Он снимает напряжение, вызывает приятные ассоциации, связанные с юностью, дает ощущение, будто сидишь, уютно свернувшись калачиком, в мягком кресле, где тепло и безопасно. А если к этому есть еще и шоколадное печенье «ХобНобс», то эти ощущения только усиливаются.

Зоя вытащила печенье из принесенной с собой парусиновой сумки. Поехав домой взять кое-что из одежды, она по дороге заглянула в универсам «Сайнсбериз», чтобы купить несколько предметов первой необходимости, а также что-нибудь, чтобы приготовить ужин. Она надеялась, что совместное приготовление пищи отвлечет мысли Сюзанны от того, что произошло.

Она выставила продукты на стойку. Посмотрела на печенье и почувствовала, как проголодалась. Ей захотелось открыть коробку и начать есть прямо сейчас. Но она этого не сделает. Она отнесет печенье Сюзанне, поставит перед ней коробку, а себе позволит взять всего одну штучку. Или даже половинку. Когда Сюзанна возьмет печенье, она спрячет коробку подальше.

Собственный желудок казался ей бездонной бочкой. С другой стороны, так было всегда.

Она любила поесть. Любила сладостное поглощение пищи. Эти ощущения во рту, запахи, вкус, текстуру еды. То, как она проскальзывает по горлу в желудок. Сам акт отправления чего-то внутрь собственного тела, удовлетворение себя, своих желаний и потребностей, ощущение постепенного наполнения. Замечательно! Ничто в мире не может сравниться с этим. Для Зои еда была ее сексом.

Но, как и значительная часть Зоиного раннего сексуального опыта, заканчивалось это тем, что потом она чувствовала себя очень плохо. Испытывала угрызения совести и ненавидела себя за то, к чему привела ее собственная ненасытность.

И вот тогда и начались ее проблемы.

Она никогда не страдала отсутствием аппетита, никогда не морила себя голодом. Она не понимала, что это такое. Но сунуть в рот два пальца, чтобы вывернуть все наружу, дать своему телу почувствовать себя очистившимся и пустым, снять чувство вины — в этом для нее был глубокий смысл.

В университете она вела двойную жизнь, полную тайн и обмана. С одной стороны, Зоя была счастливым экстравертом, порой привлекающим к себе всеобщее внимание, и у нее никогда не было недостатка в друзьях или кавалерах. С другой стороны, самой себе она виделась развалиной, вечно обнимающей унитаз и испытывающей отвращение к себе.

Слава богу, теперь все было совсем иначе. Слава богу, что у нее есть друзья, — точнее, есть Сюзанна. Она оказалась рядом в нужный момент, помогла ей выбраться из этого, продемонстрировав силу тогда, когда собственных сил у Зои не было. Она подняла ее на ноги, заставила поверить в себя, перевернула ее жизнь. И была готова помочь, когда Зоя в этом нуждалась.

И спасибо Господу за лечение. Это была идея Сюзанны, и она до сих пор бесконечно благодарна ей за это. Сначала она не хотела идти, но потом вынуждена была признать, что это был ее самый правильный поступок. Это дало ей новую жизнь, новую уверенность в себе.

И нового бойфренда. Не такого привлекательного, как другие, но зато он любил ее. Она чувствовала, что он не такой, как все, и оказалась права. Она поняла, что доверяет ему настолько, что может рассказать о своей беде. И это тоже было правильно с ее стороны. Он сказал, что это не имеет значения и что он будет любить ее, каких бы размеров она ни была. И что он наполнит ее кое-чем другим, настолько богатым, изобильным и питательным, что ее голодному сердцу уже не будут нужны никакие объедания.

Однако эти «ХобНобс» все равно выглядят ужасно аппетитно.

Чайник закипел, и Зоя приготовилась заварить чай в двух самых любимых чашках Сюзанны. Пустячок, конечно, но, будем надеться, это сможет как-то взбодрить ее.

В поисках молока она открыла холодильник.

И остолбенела. Сердце ее замерло.

— Сюзанна… — Голос ее был слабым и дрожащим. Пульс стал редким, а тело затряслось от ужаса. — Я думаю… ты могла бы подойти сюда…

Вот сучка.

Чертова сучка. Ну почему нужно было, чтобы она нашла его первой? Это же не для нее. А для Рани. Это все было предназначено для Рани. Эта белокурая сучка не стоила того. Как не стоила и того, чтобы сравниться с Рани.