Идеальная улыбка - Блейк Пирс Страница 25

- Обо мне можно много чего рассказать, но только не то, что я лжец, - сначала сказал он, а затем, мгновение спустя, исправился. – На самом деле это не так. Я лгун, однако, не патологический. Такое происходит только, когда того требует ситуация.

- Чувак, да ты ещё тот угрюмый сукин сын, - выразила своё восхищение она. – Как ты дошёл до такого?

Он посмотрел на неё и поднял бровь. Она подумала, что каким-то образом могла обидеть его, и решила не развивать тему. Но потом он ответил.

- Четыре года назад мои жена и сын погибли, потому что их сбил скрывающийся с места преступления грабитель банка, - безэмоционально сказал он. – Парень пытался сбежать и со всего маху въехал прямо в них. А сам остался без единой царапины. С тех пор я всегда в плохом настроении.

Ошеломлённая Джесси поперхнулась своим напитком. Чтобы прийти в себя ей потребовались добрые секунд двадцать.

- Господи, - наконец удалось ей прохрипеть. – Я не знала. Мне очень жаль.

- Поверь, если и существует кто-то, кто не обязан проявлять ко мне сочувствие в отношении семейных трагедий, так это ты. Когда тебе было шесть лет, у тебя на глазах твой отец убил мать. А тебя оставил умирать в промёрзшем доме рядом с её телом. Твой муж оказался социопатом, который пытался повесить на тебя убийство, а затем совершил попытку убить тебя, когда ты обо всём догадалась. Потом появился твой давно потерянный отец, нашёл и лишил жизни твоих приёмных родителей. Я удивлён, что ты не стала ещё угрюмее, чем я.

- Да, я тоже, - тихо согласилась Джесси.

Вдруг у неё пропало желание допивать свой виски. В её голове возникли образы приёмных родителей - Брюса и Джанин Хант. Она пыталась не думать об их последних днях, о том, как их обоих нашли мёртвыми в своей квартире в кондоминиуме для пожилых людей. Она старалась вспоминать их более молодыми, когда они учили её печь печенье с шоколадной крошкой и кататься на лыжах с учебной горки в Нью-Мексико. Но те другие - жестокие воспоминания постоянно их вытесняли.

- Мне нужно в туалет, - пробормотала она, вставая со стула.

Мёрф привстал, чтобы проследовать за ней, но она подняла руку.

- Можно мне хоть минутку побыть наедине? – коротко спросила она. – Я никуда не денусь. Просто поговорите тут со своим приятелем. Я скоро вернусь.

Мёрф остановился, хоть и не был в восторге от этой идеи. Джесси было всё равно. Ей нужно было провести несколько минут наедине, чтобы собраться с мыслями и, похоже, женский туалет в полицейском баре был единственным местом, где она могла это сделать.

Она прошла в заднюю часть бара и открыла дверь в дамскую комнату. К счастью, там никого не было. Несмотря на то, что ей не нужно было пользоваться туалетом, она зашла в кабинку и села, позволив, чтобы боль её последних утрат вылилась в нескольких коротких всхлипываниях, а затем, понемногу рассеялась.

Ей бы хотелось побыть там подольше наедине со своими мыслями. Но она услышала, что в комнату вошёл ещё кто-то и захлопнул за собой дверь соседней кабинки. И последнее, что ей нужно было – так это, чтобы какая-то незнакомая ей женщина слышала, как она плачет. Поэтому Джесси вышла и подошла к раковине, чтобы помыть руки и умыться.

Она посмотрела на себя в зеркало. Этот день оставил на ней свои следы. Она и так недосыпала и находилась в постоянном стрессе. Но моральное истощение от расследования, казалось, ещё больше отразилось на состоянии её кожи. И только зелёные глаза, которые в последнее время стали такими тусклыми, сейчас выглядели получше. Может быть, в них отражался азарт того, что она занималась расследованием дела. А возможно, они просто блестели после её непродолжительного плача. По какой бы причине это ни произошло, но они излучали энергию, которой в последние дни не было в её взгляде.

Она услышала, как женщина в соседней кабинке спустила воду, и быстро промокнула края глаз, чтобы та ничего не заметила. Из кабинки вышла неуклюжая женщина, одетая в уродливый брючный костюм с неприглядной завивкой волос. Она выглядела так, как будто уже пропустила несколько лишних рюмок. Немного покачиваясь, женщина подошла к раковине и опёрлась на неё, чтобы не упасть.

- С Вами всё в порядке? – спросила Джесси, довольная тем, тем женщина была не в состоянии заметить чужие личные проблемы.

- Всё хорошо, спасибо, - устало сказала женщина. – Просто тяжёлый день. Скорее всего, я просто переборщила со снятием стресса.

Джесси слегка усмехнулась.

- Поверьте мне, я Вас понимаю, - сказала она, наклоняясь к зеркалу, чтобы убедиться, что от её слёз у неё не потекла тушь.

- Спасибо, что не осудили, - сказала женщина, оглядываясь и слегка улыбаясь, поправляя причёску перед зеркалом. – Каждый из нас несёт бремя, не понятное другим, правда ведь?

Джесси кивнула в знак согласия. Она выбрасывала использованную бумажную салфетку в мусор, когда у неё по спине буквально пробежали мурашки. Что-то в полуулыбке этой женщины вызвало запоздалую вспышку её воспоминания, что-то вроде стойкого ощущения дежавю. Эта улыбка была ей знакома.

И только когда эта женщина полезла в сумочку, Джесси смогла определить, откуда она знала эту улыбку. Это была улыбка, которую она видела так много раз через стекло тюремной камеры в психиатрической клинике. И принадлежала она Болтону Крачфилду.