Ледяное Пламя - Дин Кунц Страница 25

Как прекрасна жизнь, думала Холли, глядя на соседей за столиками и сочувственно улыбалась, жалея их, веселых, шумных, не знающих, что такое настоящее счастье.

* * *

Сразу после завтрака, раскрыв путеводитель с картой Лагуна-Нигель, Холли без труда нашла дом Джима Айренхарта. Его адрес она получила еще в Портленде, проверив с помощью компьютера все сведения о продаже недвижимости в Апельсиновой Стране за последний год. Предположив, что человек, выигравший в лотерею шесть миллионов, захочет купить себе новый дом, Холли попала в самую точку. Джим выиграл эти деньги в начале января. Не исключено, что с помощью своей способности к ясновидению. Третьего мая он приобрел дом на улице Бугенвиллия-Уэй. Поскольку в регистрационных записях не упоминалось о продаже его старого дома, Холли решила, что до того, как ему улыбнулась фортуна, Джим снимал квартиру.

Она порядком удивилась, увидев, в каком скромном доме он живет. Место было хорошее: новый район, чистые, опрятные здания, построенные в лучших традициях Апельсиновой Страны. По краям широких, плавно изгибающихся улиц росли молодые пальмы. Живописные домики средиземноморского типа блестели красными черепичными крышами. На некоторых черепица была цвета песка или спелого персика. Но даже в таком чудесном южном городке, как Лагуна-Нигель, где цены на землю не уступают нью-йоркским в районе Манхэттена, Джим мог бы позволить себе куда более роскошное жилище. Его домик был самый маленький в округе. Перед крыльцом на крохотной зеленой лужайке пестрели азалии и пионы. Рядом росли две пальмы. Их раскидистые кроны отбрасывали кружевные тени на кремово-белую штукатурку.

Холли сбросила скорость и, не спуская с дома глаз, медленно проехала мимо. Стоянка для машины пуста. На окнах занавески. Единственный способ узнать, дома Айренхарт или нет, - просто подойти к двери и позвонить. В конце концов она так и сделает. Но не сейчас.

Она достигла границы квартала, развернулась и снова проехала мимо дома. Он показался ей милым и привлекательным, но совершенно обычным. Трудно поверить, что за этими стенами живет такой удивительный человек.

* * *

Виола Морено жила в зеленом живописном районе, построенном компанией "Ирвин" в шестидесятых-семидесятых годах. Даже в самый палящий зной здесь было хорошо и прохладно под сенью высоких эвкалиптов. Красивые светлые здания, окруженные живой изгородью, утопали в зелени лавров.

Все в доме у Виолы было простым и удобным: старый горбатый диван, мягкие глубокие кресла, широкие скамеечки для ног. Преобладали яростные тона. Холли обратила внимание на картины, висевшие на стенах. Спокойные, традиционные пейзажи радовали глаз. Повсюду лежали стопки журналов, на полках стояли книги. Едва переступив порог комнаты, она почувствовала себя как дома.

Под стать жилищу оказалась и хозяйка, встретившая Холли тепло и радушно. Виоле было около пятидесяти. Но, несмотря на возраст, кожа на загорелом лице оставалась матово-гладкой. В блестящих мексиканских глазах, черных, как чернила, горели веселые искорки. Роста она была небольшого и немного располнела с возрастом, но Холли представила, как в молодости эта женщина шла по улице и мужчины провожали ее взглядами, рискуя вывихнуть шеи. Виола и сейчас казалась очень красивой.

Распахнув дверь, она протянула Холли руку и пригласила войти, будто они были старыми друзьями, а не познакомились вчера по телефону. Они прошли в гостиную, а потом во внутренний дворик дома и очутились на маленькой, покрытой дерном лужайке, где на стеклянном столике стояли два стакана и кувшин с лимонадом, в котором плавали кусочки льда. На плетеных стульях лежали мягкие желтые подушки.

- Летом я провожу здесь почти все время, - сказала Виола, усаживаясь за столик. - Не правда ли, чудесный уголок?

Прозрачный зеленый занавес отделял дом Виолы от зданий на противоположной стороне улицы, белеющих в тени высоких деревьев. Издали виднелись круглые цветочные клумбы с ярко-красными и фиолетовыми гладиолусами. Две белки спустились с маленького пригорка и перебежали через извилистую тропинку.

- Здесь просто замечательно, - согласилась Холли.

Виола налила лимонад в стаканы.

- Когда мы с мужем купили дом, деревья были совсем крохотные. Кругом почти пустыня. Но мы мечтали о будущих временах. Мы умели ждать, хотя лет нам тогда было совсем немного, - она вздохнула. - Иногда бывает так грустно. Горько думать, что он умер таким молодым и никогда не увидит, как выросли наши саженцы. Но обычно я гляжу на сад и радуюсь. Я знаю, Джо сейчас в лучшем мире, чем мы с вами. Мне хочется верить, что он радуется вместе со мной.

- Простите, - смутилась Холли, - я не знала, что ваш муж умер.

- Конечно, моя дорогая. Откуда вам знать? Это случилось так давно. Еще в шестьдесят девятом. Мне тогда было всего тридцать, а ему тридцать два. Муж служил в морской пехоте. Я им так гордилось. Столько лет прошло, как Джо погиб во Вьетнаме, а для меня он как живой.

Холли поразила мысль о том, что павшие в этой войне, останься они в живых, были бы уже далеко не молодыми людьми. Их вдовы прожили без них долгие годы, гораздо больший срок, чем вся их семейная жизнь.

Сколько лет пройдет, прежде чем Вьетнам встанет в один ряд с крестовыми походами Ричарда Львиное Сердце и Пелопонесскими войнами?

- Погиб таким молодым... - Голос Виолы дрогнул, однако она справилась с собой и сказала тихо и печально:

- Столько уж лет прошло...

Холли смотрела на женщину совершенно другими глазами. Первое впечатление оказалось ошибочным. Спокойная, умиротворяющая обстановка в доме, радушие и доброта хозяйки, веселые искорки в ее черных глазах - за всем этим кажущимся благополучием таилось огромное безутешное горе. То, с какой любовью Виола произносила "мой муж", ясно говорило: никакое время не в силах стереть память о молодом морском пехотинце - ее первом и последнем мужчине. После смерти Джо жизнь к потеряла для Виолы всякий интерес и, несмотря на веселый жизнерадостный характер, в сердце женщины навсегда поселилась скорбь.

Люди редко оказываются тем, чем кажутся, - этот урок усваивает каждый начинающий журналист, если он только способен чему-нибудь научиться. Люди никогда не бывают проще, чем сама жизнь со всеми ее проблемами и сложностями.

Виола опустила в лимонад соломинку.

- Слишком сладко. Я всегда кладу чересчур много сахара. Прошу прощения. Она поставила стакан на столик.

- Пожалуйста, расскажите мне о брате, которого вы разыскиваете. Вы меня очень заинтриговали.

- Помните, когда я вам звонила из Портленда, то сказала, что меня воспитали чужие люди. Я очень благодарна за все, что они для меня сделали, и люблю их, как любила бы настоящих родителей, но...

- Конечно, вы хотите узнать, кто ваши настоящие родители.

- Просто.., я чувствую какую-то пустоту.., пустоту в сердце, - запинаясь, заговорила Холли, стараясь не переиграть.

Ее удивила не легкость, с какой она лгала, а то, как хорошо у нее это получается. Обман - удобный способ получить информацию у не слишком разговорчивых собеседников. В свое время такие признанные светила, как Джо Макгиннис, Джозеф Вамбо, Боб Вудворд и Карл Бернштейн, доказывали, что журналист имеет право на обман во имя высшей истины. Однако Холли не могла похвалиться большими успехами в этом искусстве. Она смущалась и ругала себя за вынужденную ложь, но, по крайней мере, ей удавалось скрывать эти чувства от Виолы Морено.