Сказка о смерти - Андреас Грубер Страница 24

Пять лет назад за пару месяцев он жестоким способом убил нескольких женщин. На теле своих жертв он всегда вырезал какую-то букву. И за это СМИ прозвали его Неучем. Но Ханна не нашла никакой информации, что это были за буквы. Если бы журналисты догадывались, что у Пита ван Луна IQ 158, то придумали бы для него другое прозвище. Возможно, Библиотекарь. Ханна листала дальше. Удивительно, но она не нашла никаких свидетельств о том, что Пит подвергал своих жертв сексуальному насилию, как писали все газеты.

К одному из протоколов была приложена копия газетной статьи пятилетней давности, в которой говорилось, что Пит ван Лун был схвачен полицейским аналитиком, специалистом по случаям похищения людей и судебным психологом-криминалистом Мартеном С. Снейдером, который предотвратил очередное убийство молодой женщины. Снейдер лично наблюдал за этапированием Пита ван Луна в тюрьму строгого режима «Штайнфельз». И эта газета тоже писала: «насильник Пит ван Лун».

Почему они так решили? Ни в полицейском протоколе, ни в судебно-медицинском отчете Ханна не нашла ни одного доказательства.

В конце она наткнулась на заключение судебного психолога, которая много занималась психическим состоянием Пита ван Луна. В этом отчете она все-таки нашла фотографии первых двух жертв, которых обнаружила полиция. Женщинам было около двадцати, с длинными светлыми волосами и очень красивыми чертами лица.

На фотографиях с места преступления было хорошо видно, что на груди у одного трупа каким-то острым предметом была вырезана буква N, а у другого трупа – D. Никакой крови. Видимо, это произошло уже после смерти.

Наверное, судебный психолог использовала обе фотографии в качестве наглядного материала, чтобы подкрепить свою теорию, что Пита ван Луна необходимо направить в тюрьму для психически больных преступников.

Правда, в этом отчете Ханна не встретила ни одной из жутких деталей, характерных для серийных убийц. Здесь не было ни слова об ужасном детстве, поджогах, ночном энурезе, издевательствах над животными или о том, что ребенком Пит на протяжении многих лет подвергался сексуальному насилию со стороны кого-то из родственников. Ничего такого не было. Вообще-то из Пита мог получиться образцовый отец семейства. За исключением того, что родители развелись, когда Питу было пять лет, Ханна не нашла ни одного намека на неблагополучное детство. Какая же сложная штука человеческая психика – и что могло спровоцировать анормальное поведение? Судебный психолог видела причины не в детстве, воспитании или влиянии общества, а исключительно в необыкновенно высоком уровне интеллекта Пита – отчасти унаследованном, отчасти проявившемся как побочный эффект медикаментов, о которых уже упоминала доктор Кемпен. А Пит ван Лун не научился правильно им распоряжаться. Этот стресс годами накапливался и компримировался, как в камере высокого давления, и в результате привел к агрессии, которая нашла единственную отдушину – жестоко убивать и калечить людей.

«Какая чушь, – подумала Ханна. – Это означает, что все вундеркинды и нобелевские лауреаты латентные серийные убийцы. И кстати: что это заключение делает в полицейском отчете?»

Она пробежала глазами текст до конца, но и здесь не встретила ни одного свидетельства о том, что Пит ван Лун изнасиловал своих жертв, прежде чем раздробить их тела молотком и вырезать на коже буквы.

Напоследок Ханна нашла фотографию самой первой жертвы Пита ван Луна, с которой все началось, но которую обнаружили последней: его тогдашняя подруга Сара. Убийство произошло в Роттердаме, чуть больше пяти лет назад, восьмого июня. Сара была привлекательной молодой женщиной – и Пит убил несчастную в день ее рождения. Ханна задумчиво провела пальцами по фотографии. Какой же красивой была Сара!

Тихое пищание заставило ее встрепенуться. Это был звук магнитного считывателя на входе в больничное отделение. Тело Ханны словно одеревенело. Послышалось щелканье замка.

Твою мать!

Она быстро пролистала в начало, инстинктивно вытащила из файла диск, сунула его в карман куртки и поставила папку в подвесной шкафчик. Надеюсь, она стояла на этом месте. Но сейчас Ханну беспокоило другое. Она должна была как можно скорее покинуть кабинет доктора Кемпен.

Через матовое стекло двери она увидела, как в коридоре зажегся автоматический свет. Слышала голоса, но не могла понять, кто говорит. Тут зазвонил телефон, и Ханна вздрогнула. Рингтон доносился из коридора.

Who let the dogs out, woof, woof…

Сотовый доктора Кемпен!

Врач ответила на звонок, но произнесла одно лишь предложение, которое Ханна с трудом разобрала.

– Подойду позже… я сейчас в больничном отделении. – Кемпен закончила телефонный разговор и продолжила прерванную беседу.

Теперь Ханна расслышала, что врач разговаривает с молодым мужчиной. Они направлялись к кабинету. Может, спрятаться в кабинете? Нет, какая идиотская идея! Кемпен обнаружит ее, а директор Холландер немедленно уволит. Она должна придумать, по какой причине находится здесь.

Недолго думая, она положила указательный палец левой руки на металлический край открытого ящика. А затем со всей силы задвинула ящик. Звук был глухой, но ноготь прищемило так сильно, что Ханна чуть не вскрикнула от боли. Она стиснула зубы, высвободила руку из ящика, закрыла его и побежала к двери. От боли на глаза навернулись слезы. Она быстро выключила свет и вышла в коридор.

За углом уже были слышны шаги доктора Кемпен. Ханна закрыла дверь и, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в указательном пальце, обеими руками ухватилась за отмычку. Черт! Ламели! Она забыла поднять жалюзи. Но сейчас было уже поздно. Кроме того, никак не получалось запереть чертов замок. Ее ладони вспотели, и отмычка едва не выскользнула из пальцев.

«Ну же, дрянь, закрывайся!»

Она пыталась сморгнуть пелену слез, чтобы лучше видеть. Проклятье!

В любой момент доктор Кемпен появится из-за угла, увидит ее, отчитает как школьницу и, вероятно, пригрозит сообщить в полицию. Но пока что она разговаривала с мужчиной с высоким голосом, которого Ханна не знала.

– Я люблю готовить с красным вином, – сказал он.

– И иногда проливаешь его в пищу? – поддела Кемпен.

– Я…

– Послушай, я не буду накладывать тебе на рану ни мазь, ни порошок. Лучше всего помогает холодная вода. Затем ты получишь обезболивающее и стерильную повязку. Ночью рана немного намокнет. Ты прививался от столбняка?

– Да.

– Хорошо, я…

Наконец-то задвижка в замке щелкнула. Только Ханна вытащила отмычку из замочной скважины, как из-за угла появилась доктор Кемпен. Она замерла на месте и с недоверием уставилась на Ханну. Рядом с врачом стоял молодой мужчина в кухонном фартуке. Тыльная сторона его правой руки и запястье были багровые, словно он обжегся на кухне кипящим маслом.

– Хорошо, что я вас встретила, – выпалила Ханна. – Я уже решила, что вы уехали с острова вечерним поездом, потому что ваш кабинет заперт.