Печальные песни сирен - Серж Брюссоло Страница 24

— Проезжай мимо, — приказала Гудрун, — остановись за пилонами. Вернемся по сточной канаве.

Лиз повиновалась. Безлунная ночь давила, уничтожала расстояния. Гудрун выскочила из машины, пробралась между старыми холодильниками и скатилась в канаву, откуда послышалось хлюпанье.

— Осторожно! — предупредила она. — Здесь полно крыс!

Лиз догнала ее, по щиколотки погрузилась в жидкую грязь и, втянув голову в плечи, бросилась вдогонку за своей попутчицей. Она подражала движениям Гудрун, толком не зная, что происходит. Через четверть часа обе девушки выбрались из канавы и очутились у подножия ангара в зарослях высокой травы. Возле строения стоял катафалк с поднятым бортом. Мужчины в рубашках с закатанными рукавами, пыхтя и отдуваясь, топтались на месте. Лиз увидела, что они держали гроб с серебряными ручками. Супружеская пара в трауре с усталым видом стояла в ожидании у похоронного фургона.

«Они-то и оплатили извлечение тела из воды, — подумала Лиз. — Пираты, должно быть, содрали с них целое состояние за труп родственника. Теперь они втайне похоронят его в своем саду. У них такой вид, будто они спешат поскорее покончить с этим…»

Борт катафалка со стуком откинулся. Лиз хотелось увидеть продолжение, но Гудрун за руку увлекла ее к противоположной стене ангара. Потрогав ржавую стенку плечом, она порылась в кармане, достала нож со стопором и обнажила лезвие. С помощью этого импровизированного инструмента она начала отвинчивать лист железа. Катафалк все не отъезжал. Лиз нащупала автоматический пистолет, оттопыривавший карман на животе комбинезона.

— Готово! — шепнула Гудрун. — Полезли…

Она отогнула железный лист сантиметрах в тридцати от земли. Получилось отверстие типа лазейки для кошки; на него было мало надежды в случае быстрого отступления. Лиз распласталась в пыли, поползла.

Освещенная крохотным ночником внутренность ангара напоминала дортуар. Мумии размещались на лежаках из досок. Все они были сухие и лежали на спинах, вытянув руки вдоль тела, точно средневековые памятники. Гудрун поднялась, проверила, нет ли охраны, и приблизилась к первому настилу. Его занимал молодой человек, голый, как и все остальные. Лиз насчитала около сотни трупов. Ни на одном не было идентификационной карточки. Она удивилась.

— Извлечение, финансированное семьями? — осведомилась Лиз.

Лицо Гудрун приняло насмешливое выражение.

— Ты бредишь? Извлечения были хороши в первое время после катастрофы. А теперь народ привык. Смирился даже с тем, что тела не станут вытаскивать. У пиратов почти нет заказов, и пришлось найти другие рынки сбыта, других… клиентов.

Она провела по мумии кончиками пальцев.

— Гениально! — злобно воскликнула Гудрун. — Шелковистее самой дорогой кожи. Роскошный материал для самых привередливых клиентов! И выбрасывать нечего: если я разрежу его, увидишь, что все органы подверглись такому же изменению. Кожа, и только кожа. Не веришь?

Она подняла свой нож, целясь в пупок неподвижного живота.

Лиз перехватила запястье Гудрун в тот момент, когда та собиралась вонзить нож.

— Что ты плетешь? — В голосе Лиз звучали тоска и тревога. — Что ты пытаешься мне доказать?

Гудрун высвободила руку. Лицо ее стало жестким.

— Жалкая идиотка! До тебя ничего не доходит? Пираты расчленяют мумии и продают их кожевникам, обслуживающим специальных клиентов. Это все равно что «делание порнофильмов». Многие богатые извращенцы обожают испытывать дрожь, надевая одежду, сшитую из кожи трупов. Да, да! А ты как думаешь? На всей планете не найти кожи такого качества! Наши дорогие жертвы — идеальное сырье для пошива сумочек или обуви для актеров, продюсеров, режиссеров, собирающихся на вечеринки. Делают также клёвые пиджаки и куртки из содранной кожи этих господ. Тебе все еще не верится? А я вот думаю, неужели это более жестоко, чем сдирать кожу с живых животных, как это часто делается в кожевенной промышленности?

— Ты все выдумываешь! — возразила Лиз. — Такое невозможно.

— Да что ты, Лиззи! Это сущая правда! Этим бедным пиратам грозила безработица, они пошевелили мозгами, изучили рынок! А ведь я не сказала тебе самого худшего…

— Что еще?

— Эти кожаные куклы, такие нежные, такие гибкие, если их обсушить… Почему бы не использовать их как античных надувных куколок? Есть немало клиентов-некрофилов, готовых отвалить приличную сумму за эти запретные игрушки.

У Лиз свело желудок. Ужасное видение пронзило мозг: останки Наша в объятиях сексуального маньяка…

Изо всех сил старалась она убедить себя в том, что это лишь опасная игра, жестокая фантазия извращенного мозга Гудрун.

«Она все выдумала, чтобы помучить меня, — сказала себе Лиз. — Гудрун знает, как причинить мне боль».

— А есть еще коллекционеры, — щеголяла всезнайством Гудрун, — они выставляют их в витринах и натирают воском раз в неделю, а также…

Прозвучала звонкая пощечина. Лиз не смогла удержать свою руку. Гудрун отскочила, черты ее лица исказила ненависть.

— Вот дура! — прошипела она сквозь зубы. — Ты все еще дорожишь своим душевным покоем, моралистка! И тем не менее меховые манто тебе по душе? Их ежедневно продают в бутиках дорогих кварталов! И никто не видит в этом ничего странного и страшного…

Скрежет ворот по полозкам насторожил их; кто-то входил в ангар. Девушки бросились на землю и доползли до выходного отверстия. У Лиз стучало в висках, пересохло во рту. Ярость затмила тревогу. Словно во сне, она выбралась наружу, спрыгнула в сточную канаву. Теплые грызуны стукались о ее ноги, но Лиз было не до них. Ее словно окутал туман. Ни один крик не раздался за их спинами — значит, их не заметили. Перепачкавшись с ног до головы, они пробежали по канаве не меньше километра. Только тогда они встали на твердую землю. Их сразу же осветил тонкий луч прожектора, и голос, искаженный громкоговорителем, прозвучал в их ушах:

— Полиция! Выходите из укрытия с поднятыми руками. Это обычная проверка. Повинуйтесь, и вам не сделают ничего плохого…

— Ч-черт! — выругалась Гудрун. — Этого еще не хватало!

— Пустяки. — Лиз достала из кармана свою полицейскую бляху.

— Не делай этого, — шепнула Гудрун. — Ты хочешь, чтобы нас убили? Неужели не понимаешь, что они обеспечивают безопасность торговцев человеческой кожей? Все они заодно. Если, на наше несчастье, мы выйдем из канавы, они ликвидируют нас.

Лиз колебалась, края полицейского значка врезались в ладонь. Она уже и не знала, кому доверять.

— Согласна, — бросила она. — Смываемся… — Их машина стояла с потушенными фарами у выхода из канавы, за нагромождением отбросов. Похоже, полицейские не видели ее. Лиз наклонилась к Гудрун. — Бежим как можно быстрее и прячемся за машиной, — шепнула она. — Дверцы открыты. Я влезу первой…

Гудрун коротко кивнула. Они пошли шагом. Патрульные всполошились. В темноте послышался характерный хлопок помпового ружья.