Смертельный эксперимент - Джон Локк Страница 24

А потом, когда вы думаете, что хуже уже быть не может, становится гораздо хуже.

Эта боль не похожа ни на что, что вам приходилось испытывать раньше. Вы даже не представляли себе ничего подобного. Она заставляет вас оцепенеть, и вы больше не в состоянии переносить ее, поэтому просто теряете сознание.

Дядька бросает вас умирать, уткнувшись лицом в жидкую грязь. Вы уже почти утонули в ней, но кто-то находит вас и приносит домой, и следующие шесть месяцев вы проводите в больницах и не можете ни говорить, ни чувствовать, ни думать. Вы сидите в кресле перед окном, но смотрите вы на само окно и пытаетесь понять, как его деревянные части соединяются между собой и как пазы входят друг в друга. Как же они взаимодействуют? Если это понять, то это не так уж и много, но это нечто, за что можно ухватиться, – это что-то, что позволит сохранить разум.

А потом наступает осень, и ветер срывает листья с деревьев, и один случайный листок прилипает к стеклу, как раз рядом с этими деревянными пазами, и вы смотрите на этот листок. И впервые за многие месяцы вы видите, что за окном что-то происходит, что за ним что-то есть, что-то, ради чего, может быть, стоит жить.

И вы начинаете создавать свою жизнь с нуля. Но создаете вы не ту жизнь, которая вам предназначалась от Бога, а какую-то другую.

Вы понимаете, что живете, а не умерли и что вам все это не снится. Но в то же время вы понимаете, что, хотя и выглядите живой, внутри вас все умерло. Проходит несколько месяцев, и вас отправляют в школу, но что-то сильно изменилось. Все дети знают, что с вами произошло. Они дразнят вас, бьют, но вы не чувствуете боли. Потому что никто не может ударить вас так, как тот дядька. И вам хочется, чтобы вас били, поэтому вы дразнитесь в ответ. Они бьют вас, а вы смеетесь им в лицо. Вам нравится вкус собственной крови во рту. Ее вкус и текстура делают вас почти живой.

Теперь вам уже пятнадцать лет, и вы становитесь все красивее и красивее, но вам на это наплевать. Вы начинаете колоться и флиртуете с отцами ваших бывших подружек, и некоторые из них спят с вами и платят вам деньги, которые вы тратите на наркотики.

В конце концов вас арестовывают за проституцию и отправляют в больницу на обследование. У вас начинается ломка, и вы не в силах себя сдерживать, поэтому вам делают укол и связывают. Когда вы приходите в себя в первый раз, то понимаете, что вы привязаны к кровати за руки, за ноги и за пояс.

Когда вы приходите в себя во второй раз, вы чувствуете, как двое санитаров вас лапают. Вы начинаете кричать и выть, и они убегают, а вы думаете, что выколотите из них всю душу. Но все, что вы делаете, – это договариваетесь, что в следующий раз они дадут вам дозу побольше.

Несколько недель вы проводите в этой палате, а к тому моменту, как вас выписывают, вы узнаете, что ваш коэффициент интеллекта [33]равен 182, что на сто пунктов выше, чем вам нужно для того, чтобы вести ту жизнь, которую вы для себя выбрали.

Итак, вы возвращаетесь домой и возвращаетесь к другим делам, таким, как торговля наркотиками и своим телом. К восемнадцати годам у вас появляются новые занятия – например, воровство автомобилей. Вы обожаете машины, обожаете форсировать их двигатели и лететь на них во весь опор, с открытыми окнами и включенными на полную динамиками, когда басы стучат глубоко и ритмично.

Как ваше сердце.

И вот, в один прекрасный день, вы летите на «Супер би» с форсированным двигателем, и вы настолько обдолбаны, что вам приходит в голову расколотить машину, чтобы ощутить, как это выглядит, когда вы врезаетесь в припаркованную на обочине тачку, недалеко от того места, где полностью поменялась ваша жизнь. Удар очень сильный, но вы остаетесь живы. И опять возвращаетесь в вашу палату и препаратам, которые сносят у вас крышу, и позволяете санитарам, на которых вы в обычные дни не обратили бы внимания, насиловать вас по ночам.

И так продолжается несколько недель или месяцев, пока не происходит нечто новое. Во второй раз в вашей жизни появляется мужчина и полностью меняет вашу жизнь. Просто этот мужчина понимает вас и знает, что вам нужно. Его зовут Донован Крид, и он действительно знает, что вам нужно.

Вам нужна цель.

Вы не можете превратиться в восемнадцатилетнюю Калли, не испытав тяжелейшей душевной травмы. И вы не можете превратиться в пустую, изломанную машину для убийства, в которую Калли превратилась сейчас, не имея цели в жизни.

Поэтому я дал Калли эту цель. Я взял ее под свое крыло и научил ее всему, что знал сам. Учить ее было легко, потому что она была неутомима и потому что ей все было по барабану.

Целью Калли была месть.

Именно поэтому для нее не составляет труда пристрелить абсолютного незнакомца или хладнокровно прикончить молодого подонка, который насилует девушек при помощи наркотика. И именно поэтому иногда это становится для Калли чем-то очень личным.

Я посмотрел на нее, сидящую откинувшись напротив меня в салоне «Гольфстрима».

Храни ее Господь, она была и есть самая красивая и изысканная женщина на земле.

И самая опасная.

Я не мог представить себе, почему она попросила меня поехать с ней в Вегас, но если у нее появился вкус к лицедейству, то я хотел быть рядом, чтобы испытать это вместе с ней.

Однако ее слова о жизни и смерти никак не давали мне покоя.