Корпус 38 - Режи Дескотт Страница 24

— Хорошую взбучку? — Стейнер поднимает брови.

— Да, ну… Небольшой нагоняй. Вижу, что вы подумали. Их нужно держать в ежовых рукавицах, этих парней, а? Небось для Данте этого мало. В конце концов, и хорошо, что мы от него избавились!

— Вы так считаете? А если он действительно прикончил эту девушку? Когда случилась эта история?

— Ммм… Примерно за неделю до его исчезновения, — отвечает гигант, вдруг смутившись.

— Укороченная неделя, да? Видимо, несколько дней. Или даже накануне… Ладно, это может объяснить его исчезновение — за неимением вариантов. Не стану вас больше беспокоить. В любом случае я знаю, где вас найти, — говорит Стейнер, указывая на мобильник, который Сегар держит в руке.

С непроницаемым лицом гигант кивает.

— Кстати! — кричит полицейский от двери, стараясь перекрыть грохот. — Тот поляк, который застал Данте, — можно его увидеть?

— Увидеть-то можно, а вот поговорить — другое дело… Если только вы говорите по-польски. Он по-французски не говорит. К тому же вы его уже видели. Вон тот мощный парень.

Поляк почти закончил крушить стену. Покачиваясь на обломках кирпичей, он бьет последний раз. Ансамбль выпуклых мускулов спины, плеч и рук. Они выделяются четко, будто на анатомической иллюстрации, где человек изображен без кожи.

— Не говорит по-французски? Ну что ж, посмотрим. А вы — вы знаете польский? — спрашивает Стейнер, приближаясь.

— Мы же тут не литературой занимаемся, как вы заметили. Я беру кувалду, ударяю в стену, а поляк за мной заканчивает.

— Поберегитесь, однако, инспекции по делам иммигрантов, — улыбается Стейнер. — Ах да! Последний вопрос: почему вы назвали Данте птенчиком? Это колониальное выражение такое?

— Вы его когда-нибудь видели? Увидите — поймете. Лицо кузнечика и взгляд воробья. А вы что — следствие ведете?

— Это я ради удовольствия… Впрочем, не важно, — говорит наконец Стейнер, глядя на Сегара.

Как они и предполагали, клетка была пуста, птичка улетела. Получив деньги за месяц вперед, консьержка, озабоченная только сбором платы с жильцов, не беспокоилась.

Она не видела Данте, по крайней мере, дней десять. Но это не значит, что он все это время у себя не ночевал. Она ведь не может следить за жильцами днем и ночью.

Позаимствовав у консьержки ключ, майор Мельшиор и лейтенант Франсини направились в комнату.

Жилье выглядело так, будто его пора было снести лет этак десять назад. Газовые трубы и водопровод в кошмарном состоянии, электропроводка в любую секунду готова учинить короткое замыкание. О последствиях утечки газа в таком месте лучше не думать.

Комната ужасная. Пружинный матрас стоймя прислонен к стене, еще один грязный матрас на полу, в умывальнике подтекает кран. Окно от грязи непрозрачно. Никаких личных вещей, никакого багажа. Несколько пластиковых пакетов в углу, их прикрывают пустые консервные банки из-под кукурузы и сардин. Без сомнения, чтобы остановить вонь.

На потолке след какой-то пакости в виде змеи. Рисунок расползается по всей комнате. Вероятно, он это рисовал не раз.

Никакой мебели, кроме столика и табуретки. Искать нечего. Двое полицейских собираются уходить, когда Франсини замечает шар из газетной бумаги.

— Во всяком случае, 3 июля он был здесь. Взгляни, — говорит он, протягивая обрывок Мельшиору.

— Ну-ну, старина, — хрипит майор, увидев статью о Памеле. — На сей раз сомнений больше нет.