Ярость - Карин Слотер Страница 24

— Нет-нет, что вы. Все было не так. Совсем не так.

— А ну встать, идиот хренов! — скомандовал коп. — Теперь ты! — указал он на шлюху. — Где ты живешь?

Она была занята тем, что отряхивала от цемента свои локти.

— Там, возле винного магазина.

В рации послышался шум электрических разрядов, потом голос диспетчера произнес:

— Экипаж пятьдесят один, пятьдесят один?

Коп нажал кнопку микрофона и сказал в трубку:

— Сейчас проверю. — После чего ткнул пальцем в Джона, продолжая слушать диспетчера. — Ты, сказочный принц! Проследи, чтобы она добралась до дома в целости и сохранности. Ты, — показал он на Рея-Рея. — Если еще раз замечу тебя замешанным в какой-нибудь непотребной хрени, вздрючу прямо на месте, так что твоему надзирающему офицеру даже не придется вызывать машину, чтобы отправить тебя обратно за решетку. — Рей-Рей тут же подскочил с земли, а коп снова переключил рацию и сказал: — Роджер, буду там через десять минут. — На прощание он спросил у Арта: — Что, разобрались?

Арт нахмурился, и на любу у него появилась складка в виде буквы «V».

— Да, в общем-то, — наконец согласился он. — Шелли, сегодня берешь отгул. Вернешься завтра, когда голова у тебя будет работать нормально.

— Спасибо, — с чувством сказал Джон, испытывая такое облегчение, что готов был расплакаться. — Спасибо, сэр. Я вас не подведу.

Уважительное отношение немного окрылило его.

— Хочешь, чтобы я выбросил отсюда этого заикающегося урода? — спросил Арт у Джона, ткнув большим пальцем в сторону Рея-Рея.

Джон задумался, но долго стоять вот так, глядя через плечо на этого балбеса, было нельзя.

— Мы уже все уладили, — наконец сказал он. — Правда, Рей?

— Да-да, — ответил Рей-Рей. — Мы крутые. Мы крутые.

— А ты заткнись! — оборвал его Арт. — Чтоб я тебя здесь до утра в среду не видел, уразумел?

Рей-Рей кивнул. Тоже дважды.

Арт оценивающе оглядел проститутку и сказал Джону:

— Уведи ее отсюда, пока она нам всех клиентов не распугала.

Джон знал, что выбора у него нет. Шлюха снова вцепилась костлявыми пальцами ему в руку выше локтя. Он медленно шел рядом с ней. Что-то подсказывало ему: если он отойдет в сторону, все закончится тем, что она шлепнется физиономией об асфальт.

Они шли по Пьемонт-авеню, а мимо них с шумом проносились машины. Каждый день Джон видел несметное количество дорогих внедорожников и спорткаров, проезжавших по этой улице в обе стороны. На одном ее конце находился крутой район Бакхед, на другом — Энсли-парк, а если на этой дороге и появлялся убогий автомобиль, то принадлежал он садовнику, горничной, уборщику бассейнов или еще какой-нибудь бесталанной душе, выполнявшей грязную работу, которую не должны делать люди состоятельные.

— Козел несчастный! — пробормотала проститутка, пока они стояли у перехода на светофоре. Она пыталась сохранить равновесие на своих нелепых высоких каблуках, отчего ее пальцы все глубже впивались в его руку. — Постой минутку, — наконец сдалась она и, не отпуская его, сняла сначала одну туфлю, а потом и вторую. — Проклятые каблуки!

— Да, — согласился Джон, решив, что тут нужно ответить хоть что-нибудь.

— Красный, — сказал она, подтолкнув его на проезжую часть, когда машины остановились на светофоре. — Господи, как же у меня болят ноги! — Оказавшись на другой стороне улицы, она посмотрела на него снизу вверх. — Знаешь, он выбил мне зуб. Когда ударил ногой.

— Вот как? — только и сказал Джон, решив, что она тупая или ненормальная, если думает, что у него есть лишние деньги, чтобы отвести ее к стоматологу. — О’кей. Да. Прости.

— Да нет же, придурок безмолвный. Я хочу сказать, что руками-то исполню, а в рот взять не смогу.

Сам того не желая, Джон так сжал зубы, что заболела челюсть.

— Нет, — ответил он. — Все нормально.

— Послушай. — Она остановилась, отпустила его руку и тут же начала раскачиваться, словно плот в открытом море во время цунами. — Можешь идти обратно, Ромео. Я дойду сама.

— Нет, — повторил он, беря ее под руку. С его-то удачей она вполне может рухнуть где-нибудь на улице, а коп потом навесит на него непредумышленное убийство. — Пойдем.

— У-упс, — выдохнула она, когда ступила на выщербленный кусок тротуара и едва не подвернула ногу.

— Аккуратно, — сказал Джон, подумав о том, какая же она худая, что он чувствует каждую косточку ее руки.

Совершенно неожиданно она добавила:

— В задницу я не трахаюсь.

Джон засомневался, что все-таки хуже: мысли про ее рот или про ее задницу. Взглянув мельком на язвы, покрывавшие ее руки и ноги, он почувствовал в горле вкус съеденного на ленч бутерброда с арахисовым маслом и бананом, который теперь просился наружу.

— О’кей, — сказал он, не понимая, с чего ей так припекло рассчитываться, и страстно желая, чтобы она прекратила эти свои штучки.

— Это, блин, даже смешно! — сказала она, искоса взглянув на него. — Не думала я, что нужно будет тебе все объяснять, если, конечно, ты планировал именно это.

— Я просто хочу убедиться, что ты благополучно добралась, — заверил он ее. — А обо всем остальном не переживай.

— Бесплатно ничего не бывает, — заявила она, а потом рассмеялась. — Ну, разве что в этом случае. Конечно, это прогулка. Впрочем, если считать это твоей платой, то тут тоже все было не полностью бесплатным.

— Мне все равно идти в эту же сторону, — солгал он. — Я там живу.

— В Морнингсайд? — переспросила она, имея в виду один из самых зажиточных районов за Чешир-Бридж-роуд.

— Ну да, — ответил он. — Трехэтажный особняк с гаражом.

Она снова покачнулась, и он подхватил ее, не дав упасть лицом на тротуар.

— Пойдем.

— Тебе совсем не нужно быть со мной грубым.

Он взглянул на ее руку и только сейчас заметил, как крепко сжал пальцы.

— Прости, я не хотел, — сказал он совершенно искренне. Господи, все это время он думал о женщинах, но при этом даже не знает, как прикоснуться к ним так, чтобы не доставить боль! — Я просто провожу тебя домой, о’кей?

— Мы почти пришли, — сообщила она и, к счастью, погрузилась в молчание, полностью сконцентрировавшись на ухабистой тропинке в месте, где заканчивался тротуар и начиналось бездорожье.

Джон пропустил ее вперед, а сам шел в двух шагах позади на случай, если она все-таки упадет. На него как-то разом накатила чудовищность всего того, что только что произошло. Что он вообще себе думал? Не было ни малейшей надобности влезать в дела Рея-Рея, а теперь он теряет зарплату за целый день, чтобы отвести эту проститутку к месту ее работы, где она за час, вероятно, зарабатывает больше, чем он за три. Боже! А он ведь мог потерять работу. Его вообще могли бросить обратно в тюрьму.