Семь бесов в бочке меда - Валерия Шаталова Страница 24

Начало 20 века, Ирландия

По замку пронесся гулкий стон, словно сами древние камни стен, изрядно закопченные недавним пожаром, жаловались на свое безотрадное существование. Но Шон Флаэрти и ухом не повел. Он был не из пугливых, а потому продолжил невозмутимо жевать сэндвич с хрустящей картошкой, который миссис Флаэрти заботливо завернула ему с собой утром. Хоть о прокля́том замке О’Браннонов и говорили всякое, Шон в чертовщину не верил и знал твердо: то был всего лишь звук гонга, который знаменовал окончание обеденного перерыва.

Вторую неделю в Кулдери стояла такая небывалая жара, что, Господь свидетель, не будет большим прегрешением отдохнуть немного дольше отведённого времени, прежде чем снова идти разгребать завалы в обрушившихся от огня частях замка. Все равно этот старый пройдоха Лиам Магвайр, которого назначили старшим над бригадой, с минуты на минуты притащит сюда свою костлявую задницу и испортит все удовольствие.

Так и есть, по лестнице, ведущей на открытую площадку башни, послышались шаркающие шаги. Шон торопливо отряхнул крошки с ладоней и окинул прощальным взором расстилающийся перед ним вид. За зубчатой серой кромкой крепостной стены, на которой он стоял, до самого горизонта тянулись изумрудно-зеленые луга гордого острова Эйре ^[5], подернутые мерцающей дымкой нагретого солнцем воздуха.

–Вот ты где, Шонни!– раздалось из-за его спины.– Так и знал, что найду тебя на стене.

–Иисус и Мария!– Флаэрти обернулся и картинно схватился за сердце.– Мистер Магвайр, так и до смерти напугать можно!

Высокий тощий старик, вышедший на площадку башни, захихикал, радуясь, что ему удалось застать работника врасплох. Его жидкие седые волосы были зачесаны назад, и концы их топорщились из-под твидовой кепки, невесть зачем надетой в такую жару.

–Опять задержался с перерыва, Шонни,– Бригадир погрозил ему сухим узловатым пальцем, как нашкодившему мальчишке.– Да и чем тебе не угодил навес во дворе, где все работники обедают? Не доведет до добра твоя привычка бродить по замку в одиночестве. Не ровен час, наткнешься на Заколотого Пастыря, Алую Леди или, того хуже, на Вечных Сестричек.

Флаэрти поморщился, вежливо пропуская старика вперед на ступени.

–Ладно вам, мистер Магвайр, неужто и правда верите в эту суеверную чепуху?

–А чего ж не верить, когда люди рассказывают!– крякнул Лиам.– Ночной сторож МакАлистер мне клялся, что лично видел блики света в Кровавой Часовне, где того священника собственный брат зарезал да кровью его Божий алтарь окропил.

Шон в ответ только фыркнул.

–Люди любят языками молоть. Мне ни в жизнь не выпить столько старого доброго Гиннеса, чтоб поверить в такие бредни.

–Помяни мое слово, Шонни. Дурное тут место, гиблое. Сколько невинных душ тут О’Банноны да О’Кэрролы загубили – и не счесть.

–Такое про любой ирландский клан можно сказать,– пожал плечами Флаэрти, медленно шагая след в след за бригадиром вниз по узкой лестнице.– Время было такое, лютое. Темные века. Зато их наследники Дарби, нынешние хозяева замка, платят исправно.

–Исправно, что есть то есть, да только тем, кто работает на совесть, а не от старшего своего по башням прячется. Последний раз предупреждаю тебя, Шонни…

Мистер Магвайр кинул на него испепеляющий взгляд и, сгорбившись, зашагал по двору замка, начиная обход вверенных ему строительных площадок. Флаэрти так и подмывало скорчить рожу в спину желчному старику, но он сдержал ребяческий порыв. Вместо этого заторопился в пиршественную залу, разбор которой нужно было по графику закончить еще вчера.

Лет четыреста тому назад убранство просторного помещения наверняка поражало воображение вассалов клана О’Кэррол, к которым относились и О’Бранноны. Высокие окна, узкие, как незаживающие раны от кинжала, видели немало пиров, семейных сборищ и торжественных церемоний. Последние владельцы замка, конечно, не жили с таким размахом, как прежде. Но и у них, верно, голые каменные стены покрывала не копоть, а гобелены. Да и потолочные балки перекрытий не валялись на полу обгорелыми грудами. После поджога республиканцами во время войны, замок несколько лет пустовал. Мародеры растащили все, что не смог уничтожить огонь. И теперь разбор старого пепелища требовал больше сил и времени, чем если бы реконструкцию начали сразу.

Флаэрти подхватил пару замаранных рабочих рукавиц из груды справа у входа и побрел к выделенному ему участку у западной стены. Работа была тяжелой и грязной. Но малышу Дэвиду к осени, как пить дать, понадобятся новые ботинки. Дети так быстро вырастают из одежды. А в Кулдери и до гражданских беспорядков с работой было не очень. Так что Шон записался в строительную бригаду и теперь каждый божий день безропотно глотал пыль пополам с сажей.

Он почти разобрал свой пятачок, когда сзади раздался звонкий девичий смех. Флаэрти отер пыльным предплечьем пот со лба (наверняка останутся грязные разводы!) и обернулся посмотреть, какой умник додумался привести девицу на стройплощадку. Справа от участка, который расчищал Шон, трудился здоровяк Конор. Он как раз перетаскивал на кусок брезента осколки камней, чтобы вынести все скопом на задний двор. Позади него стояла высокая и смуглая красотка в красном платье, сидевшем на ней как вторая кожа. Ярко накрашенные губы изогнулись в манящей улыбке, на миг заставив Шона забыть обо всем на свете, особенно о миссис Флаэрти. Незнакомка поманила его пальцем, а потом развернулась и ловко пролезла под обгоревшую балку, перекрывающую подход к стене.

Шон тряхнул головой, сбрасывая наваждение.

–Эй, Кон, это твоя подружка?– встревоженно крикнул он.– Скажи ей, чтоб убиралась оттуда. Там опасно!

Конор непонимающе уставился на него.

–Чего? Какая подружка? Ты что, втихаря от старика Макгвайра пива в обед нахлестался?

Красное платье мелькнуло где-то в гуще обугленных досок и пропало из поля зрения. А следом что-то грохнуло, взметнулась пыль, и девушка отчаянно взвизгнула, словно от боли.

–Господи Иисусе!– крикнул Флаэрти и кинулся на звук, отталкивая с дороги тупицу Конора, проклиная себя за нерасторопность.– Ее же раздавит!

Вцепившись в ближайшую балку, он потянул ее на себя и немного отодвинул в сторону. Затем уперся плечом и снова толкнул, раз, другой, понемногу освобождая пространство. Девушки пока не было видно, но вместо этого внезапно раздался лязг металла. А затем что-то в полу заскрипело и заскрежетало, как несмазанная телега. Каменная плита, на которой стоял Шон, дрогнула, а потом резко ушла вниз. Он рухнул вслед за ней, а сверху, ослепляя, посыпались труха и пыль, полетели камни. Резкая боль пронзила бедро Флаэрти, и он потерял сознание, а когда пришел в себя, лежал на полу все в той же зале, словно никуда и не проваливался. Вот только вокруг непривычно шумели и суетились люди.