Дикая тварь - Джош Бейзел Страница 23

А может, это задание все же как-то связано с дочками и женами. Двуликий вздрагивает, когда по его лицу мелькает тень чего-то летящего, и лезвие томагавка, на этот раз закрученного вертикально, пробивает дно каноэ прямо перед ним.

“А вот это, пожалуй, проблема, Знающий”.

Каноэ тут же начинает наполняться водой, однако медленнее, чем ожидал Двуликий. Или, может, он теперь летит, а его бешеные руки превратили весло в крыло?

Каноэ чиркает о камень. Пора веселиться! Двуликий не позволял себе поверить, что берег уже так близко. Он выпрыгивает из лодки и поднимает ее передний край, как учил Знающий, перевернув так, чтобы поднырнуть под нее и бежать по дну.

Оглянувшись, он видит оскал самой Смерти. Дакотская пирога развернулась бортом к берегу – так, чтобы все могли вылезти и погнаться за Двуликим по суше, либо чтобы все они могли метать в него снаряды залпом.

Двуликий понимает, что скоро его заметят, и напоминает сам себе, что чувство, будто теперь его спина защищена кожаным каноэ, – чистая иллюзия. Поэтому он поднимает лодку над головой и выходит из воды, перепрыгивает несколько валунов и добирается до перелеска между озерами Злосчастное и Никчемное ^[43] – безо всякого труда, ведь теперь каноэ действительно в воздухе, и оно ничего не весит.

Однако обзор у него так себе, а если он зацепит носом каноэ ветку или уткнется в землю, то все – прощай, личико. В основном он видит подлесок под ногами, откуда буквально на каждом шагу разбегается всякая живность. Двуликий еще никогда в жизни так не шумел. Только из добычи он заметил куницу, ласточку, горностая и росомаху.

Один томагавк отскочил от дерева справа в Двуликого, отчего тот отшатнулся и чуть было не упал, но лезвие его не задело. Видимо, дакоты преследуют его уже по суше.

Но впереди сквозь ветви он уже снова видит воду.

И вот он здесь: озеро Никчемное. Первая же его мысль – сбросить каноэ на воду. И что бы вы думали? Это он и делает. Лодка приводняется более-менее ровно и быстро уравновешивается, поскольку через пробоину в днище снова поступает вода.

Двуликий прыгает в ту же сторону, куда относит каноэ, но, чтобы забраться в лодку, вынужден следовать инструкции Знающего Енота, ведь тут он не может рисковать: руки на борта, одну ногу в середину, другую подтянуть следом. Теперь он готов грести, и как раз вовремя: он слышит, как дакоты с треском ломятся через перелесок.

Осмотревшись, Двуликий понимает, что у него нет весла. Он не помнит, как бросил его, но по суше он бежал явно без весла, ведь каноэ он нес обеими руками.

Проклятье!

Двуликий ложится на живот и гребет руками. Приходится грести попеременно, то слева, то справа, иначе до воды не достать. Никогда еще вода не была настолько жидкой. Кажется, лодка движется по кругу.

Он старается менять руки ритмичнее. Постепенно берег исчезает из виду. Становится глубоко. Однако он все равно не может понять, почему дакоты все еще не поймали и не убили его. Он оборачивается и видит, что они так и стоят на берегу, в добрых шести фарлонгах позади. Смотрят ему вслед. И озабоченно переговариваются.

А на дальнем берегу, по которому проходит граница между землями дакотов и оджибве ^[44], Двуликий уже видит своих. В том числе и Знающего Енота – тот напряженно хмурился, а теперь завыл волком от восторга и показывает дакотам жест по локоть.

“Точно, хрен вам! – думает Двуликий и, обессиленный, переворачивается на спину. – Хрен вам всем!”