Желанное дитя - Лиза Скоттолайн Страница 23

– Я так рада вас видеть. – Кристина сама удивилась, когда при виде доктора Давидоу у нее на глаза навернулись слезы. Она порывисто обняла его.

– И я очень рад вас видеть, Кристина, – доктор Давидоу приветствовал ее широкой приветливой улыбкой. Глаза у него были большие, круглые, теплого коричневого цвета, и они были его главным украшением – может быть, поэтому он при разговоре смотрел прямо в глаза собеседнику. Вокруг глаз уже собрались морщинки, похожие на гусиные лапки, потому что доктору было уже под пятьдесят, а нос-картошка и круглая, лысая голова не слишком его красили. Улыбка, как обычно, не сходила с его лица – даже несмотря на непростые обстоятельства.

– Это все так сложно, – пробормотала Кристина, чтобы как-то уменьшить напряжение, растущее внутри нее. Никак не получалось выкинуть из головы то, что сказал Маркус во время сеанса. Ей оставалось только надеяться, что он не будет говорить об аборте с доктором Давидоу.

– Да уж, могу представить. Как говорит моя дочь – «я вас чувствую». – Доктор Давидоу повернулся к Маркусу, протягивая ему руку. – Мне жаль, что все так усложнилось.

– Мне тоже. – Маркус пожал ему руку более холодно, чем хотелось бы Кристине, потом сел. Она тоже села в одно из кожаных кресел, чувствуя себя в кабинете доктора Давидоу почти как дома. Здесь ей пришлось выслушать самые тяжелые новости о своей жизни, но происходило здесь много и очень хорошего – и даже сейчас, в нынешних обстоятельствах, она по-прежнему доверяла своему врачу. Его кабинет был очень похож на него самого: такой же дружелюбный, неофициальный, хотя и прекрасно обставленный, с бликующим стеклянным столом, совершенно пустым, если не считать нового ноута и фотографий его семьи в матовых стеклянных рамках. Дипломы, награды и сертификаты украшали стены, удостоверяя, что он является одним из ведущих эндокринологов в Коннектикуте, а на полках стояли медицинские справочники, еще семейные фотографии, а также красовался его обожаемый аквариум с тропическими рыбками. Голубоватый свет ламп отражался от поверхности воды, в которой лениво шевелили плавниками ярко-желтые рыбы.

– Как прошла ваша встреча с Люси и Мишель? – Доктор Давидоу обошел вокруг стола и опустился в свое черное кожаное кресло, поправив галстук, который виднелся из-под белого халата, надетого поверх голубой рубашки и слаксов цвета хаки.

– Мне кажется, хорошо, – ответила Кристина, беря инициативу в свои руки: ей не хотелось, чтобы и эта беседа пошла в том же русле, что предыдущая. – Я с облегчением узнала, что те душевные болезни, которые могут сделать кого-то серийным убийцей, не являются наследственными. Думаю, это было действительно полезно.

– Я знал, что так будет, – доктор Давидоу снова улыбнулся, морщины у него на лбу разгладились. Там, где у него должны были бы расти волосы, кожа на голове была розоватая, и Кристина старалась не смотреть туда лишний раз, потому что ей казалось, что это будет ему неприятно.

– Но все же это очень странное чувство – понимать, что наш донор может быть убийцей. Я имею в виду – меня это просто в ужас приводит.

– Разумеется, я это понимаю. – Доктор Давидоу нахмурился. – Я очень хотел бы успокоить вас, выяснив все по поводу личности вашего донора, но это, к сожалению, оказалось невозможным. Я буду стараться все-таки это сделать, буду добиваться этого от Хоумстеда, но будем реалистами – не думаю, что у меня это получится.

Маркус откашлялся.

– Доктор, я бы не сказал, что разговор с Люси успокоил меня, как мою любимую жену…

– Я не сказала, что успокоилась, Маркус, – перебила его Кристина. – Я сказала, что испытала облегчение. Ты хотел, чтобы мы говорили о фактах – и Люси дала нам эти факты.

– Но эти факты весьма спорные. – Маркус закусил губу и повернулся к доктору Давидоу. – Люси уверена, что психологические расстройства, которые заставляют человека совершить серийные убийства, не передаются по наследству, но мои личные изыскания говорят об обратном. Так что я хотел бы выслушать мнение еще одного специалиста.

Доктор Давидоу согласно мигнул.

– Если вы действительно этого хотите, то это, конечно, ваше право.

Кристина вмешалась:

– Доктор, а вы сами какого мнения придерживаетесь относительно всех этих вопросов наследственности?

– Я знаком со многими генетиками, но Люси очень грамотный и квалифицированный консультант по генетике, настоящий эксперт. Она обладает огромными знаниями, и ее опыт насчитывает несколько десятилетий. Именно поэтому я сотрудничаю с ней, и я ей полностью доверяю, – доктор Давидоу встретился глазами с Кристиной, – мы с ней обсуждали этот вопрос, и она сказала мне, что риск унаследовать какие-то отклонения и расстройства в данном случае близок к нулю. И я считаю, что вы можете полностью положиться на ее мнение.

– Отлично, – Кристина откинулась на спинку своего кресла, – так я и делаю.

– А я нет. Но на это, похоже, всем плевать. – У Маркуса заходили желваки. – Доктор Давидоу, меня не устраивают разговоры о «гипотетических» особенностях моего ребенка. Я отказываюсь смириться с тем фактом, что вы так и не выяснили, является ли донор 3319 Закари Джефкотом.

Кристина поспешила вмешаться:

– Маркус, они ему не скажут. Они связаны контрактом. Ничего нельзя с этим поделать.

Маркус поднял руку, останавливая ее:

– Милая, дай мне самому поговорить с доктором. Я уверен, что есть кое-что, что он может сделать.

– Нет, нет, – стояла на своем Кристина.

– Маркус, что, по-вашему, я могу и должен сделать? – спросил доктор Давидоу примирительным тоном. – Поверьте, если бы был способ добыть информацию у Хоумстеда – я бы использовал его, не задумываясь.

Кристина почувствовала, что вскипает.

– Доктор Давидоу, он считает, что вы можете на них надавить. Он думает, что если вы пригрозите им, что не будете больше посылать им клиентов – они вам скажут. Это так?

– Нет, – доктор Давидоу задумчиво переводил взгляд с Кристины на Маркуса, – это ничего не изменит. Они лучшие в стране, все ведущие клиники сотрудничают с ними. На самом деле у них даже есть лист ожидания. Если я перестану посылать в Хоумстед пациентов – в Хоумстеде этого даже не заметят. Они действуют на законных основаниях и не обязаны нарушать соглашение о неразглашении с вашим донором – да ни с каким донором. Они дорожат своей репутацией.

– Что ж, если речь пошла о законности – то я тоже кое-что выяснил, – Маркус засунул руку в карман и вытащил сложенный листок бумаги. – Я разговаривал с адвокатом, и у нас появилась идея. Он говорит…