Садовник - Родриго Кортес Страница 23

К нему тут же подбежал молоденький полицейский, взял кобылу под уздцы и молча указал на боковую дверь. Судя по тому, сколько народу протекало через нее, теперь все пользовались именно этим ходом.

Мигель предъявил удостоверение дежурному офицеру, поднялся на второй этаж и без всякой надежды застыл на пороге приемной начальника управления. Здесь было человек двадцать — женщины, мужчины, старики…

— Санчес! Ты, что ли?!

Мигель обернулся. К нему сквозь плотный людской поток пробивался Мартинес.

— Здравия желаю, господин капитан! — щелкнул каблуками лейтенант.

— Ты к шефу?

— Да…

— Тогда пошли. А то он сейчас в муниципалитет уезжает, потом не застать.

Мартинес ухватил его за рукав и уверенно потащил сквозь толпу жаждущих увидеться с новым начальником полиции.

— Давай-давай, главное, не смущайся!

Его подтащили к большому, крытому зеленым сукном столу, за которым сидел крупный седой мужчина с аккуратно, по моде подстриженными «щеточкой» усами.

Мартинес ткнул Мигеля в бок и прошипел в самое ухо:

— Ну! Чего ждешь?

— Лейтенант Санчес! — с отчаянием выпалил Мигель.

— Здравствуйте, товарищ, — встал и подал ему руку новый начальник полиции и вдруг прищурился. — Это же вы подняли вопрос об Энрике Гонсалесе?

— Так точно, господин майор!

— Оч-чень хорошо, — удовлетворенно улыбнулся начальник полиции. — Приятно видеть в полиции умных и справедливых людей, не боящихся левых идей…

— Извините, господин майор… — подался вперед Мигель. — Не понял…

— Совершенно же очевидно, что дело против группы Гонсалеса сфабриковано правыми, — со значением посмотрел ему прямо в глаза начальник полиции, — я так думаю, никакого похищения трупов на самом деле и не было…

«Черт! И этот — со своим интересом!» — мысленно чертыхнулся Мигель.

— Вы, кстати, новую машину получили? — улыбнулся ему новый начальник полиции.

— Никак нет.

Начальник полиции рассерженно крякнул и потянулся к перу.

— Вот… записка… съездите и получите. Приятно было познакомиться.

Мартинес дернул Мигеля за рукав, и тот, автоматически щелкнув каблуками на прощанье, уступил место у стола другим жаждущим. Они с капитаном вышли из кабинета, спустились вниз, во двор, и только здесь Мигель стал постепенно приходить в себя.

— Вовремя ты с этим Гонсалесом рапорт подал, — завистливо цокнул языком капитан Мартинес. — Рисковал, конечно, а видишь, как вышло, — машину получил!

— Что-то я не пойму…

— А чего тут понимать? — рассмеялся Мартинес. — Говорят, наш новый шеф хоть и не социалист, а в одном классе с новым премьер-министром учился… Так что хватай машину, и вперед — служить Республике!

* * *

Из Сарагосы Мигель добирался уже на новенькой черной «Испано-суизе», и такой у них в городе еще не было: сверкающие фары, крутые изгибы крыльев, кожаная обивка сидений… И только одно портило все — Голондрина. Недоумевающую кобылу пришлось привязать к машине, и Мигель всю дорогу выдерживал скорость не выше семи-восьми миль в час — идти быстрее Голондрина то ли не могла, то ли не хотела. И когда начальник городской полиции вернулся домой, стояла пасхальная ночь, и ему пришлось примириться с тем, что ордер на арест садовника придется выбивать из прокурора только завтра.

* * *

Первую половину пасхальной ночи с субботы на воскресенье Себастьян провел в храме, рядом с отцом и неподалеку от господ Эсперанса, алькальда и прокурора. Позже подошел и тот самый полицейский, что спрашивал его о конфетах, и они с отцом по очереди метнули один в другого острые пронзительные взгляды, и полицейский сосредоточился на молитве, а отец, подождав некоторое время, встал со скамьи и скрылся в плотной толпе прихожан.

Себастьян внимательно слушал, что говорит падре Франсиско, но понимал едва половину. Он уже усвоил, что после смерти человек попадает в рай, но никак не мог сообразить, как это смертью можно победить смерть.

Он совершенно точно знал, что проросший из семечка умершего цветка новый цветок не тот же самый, а юная сеньорита Долорес, несмотря на сходство с покойной бабушкой, — все-таки не она. И только к утру, когда его уже начало клонить в сон, Себастьяну стало казаться, что он что-то прозревает. Но люди пошли к выходу, и вслед за ними побрел и он. Ему предстоял один из двух в году этих странных, непонятно почему свободных от работы дней.

* * *

Мигель вцепился в прокурора мертвой хваткой. Еще и еще раз он пытался убедить старого служаку немедленно выдать ему ордер на арест садовника Хосе Эстебана — хотя бы по подозрению в незаконной торговле спиртным. Но старик всячески уклонялся от принятия однозначного решения.

— Не сегодня, Мигель, — благостно улыбался он. — Посмотрите, какой день! Сама природа радуется Христову воскресению!

— Он и сегодня продаст очередную партию! — возбужденно преследовал прокурора Мигель. — И потом, вы же помните это дело о самоубийстве Марии Эстебан! А похищение тела сеньоры Долорес! И потом, вы же знаете, что мой рапорт на рассмотрении в Сарагосском управлении полиции!

— Мне ваше управление — не указ! — равнодушно отмахнулся прокурор.

Они вышли за церковную ограду, пропустили мимо себя семейство Эсперанса, затем этого немого мальчишку, и только тогда прокурор увидел новенькую черную «Испано-суизу».

— А это чья? — удивленно поднял он густые седые брови.

— Моя, — кивнул Мигель. — Вчера в управлении выдали. Ну, так как, господин прокурор? Мне его только в камеру закрыть. А там он мне все расскажет… И в Сарагосе никто не против. Там сейчас вообще одни республиканцы в управлении…

Старик на секунду насторожился, но справился с собой и тяжело вздохнул.

— Управление не против, говоришь? Ну что мне с тобой делать, лейтенант?!

* * *

Сразу после службы Кармен и Хуанита стали накрывать в саду стол. Это была старая традиция: дважды в году, на Рождество и на Воскресение Господне, господа Эсперанса устраивали слугам праздничный обед.

Здесь было все: куры в остром томатном соусе, зажаренная на углях баранина, белый пшеничный хлеб, но главное, всего так много, что Себастьян наедался. Это было почти невероятно, но каждый раз наступал момент, когда он с удивлением обнаруживал, что в него больше не помещается!

И на этот раз все шло как обычно. Кармен и Хуанита накрывали, Себастьян ждал, а потом к столу вышла сеньора Тереса, обвела всех ласковым взглядом и вдруг озабоченно спросила:

— А где Хосе? Кто-нибудь видел садовника?

Истекающие слюной слуги переглянулись.

— Себастьян, сходи за отцом, — улыбнулась сеньора Тереса. — И не обижайся на него… сегодня ведь такой день.