Зеркальная страна - Кэрол Джонстон Страница 23

– Что с тобой?

– Ничего. С тех пор, как вернулась, только и делаю, что вспоминаю, сколько всего позабыла… – молчу, потом смотрю на Вика. – Полагаю, ты тоже считаешь, что Эл мертва?

Он поднимает взгляд.

– Да, – отвечает с опаской, словно я бомба, готовая рвануть.

– Эл рассказывала тебе про письма с угрозами?

– Про открытки, – поправляет Вик и кивает.

Задерживаю дыхание, шумно выдыхаю.

– Она посылает мне письма по электронке.

– Ты имеешь в виду – посылала?

– Нет. Она шлет их и сейчас. Вчера, сегодня – с тех пор, как пропала.

– И что пишет? – все так же с опаской спрашивает Вик.

– Ничего особенного. Только я знаю, что письма от нее!

– Ее имя указано?

Я стискиваю зубы, внезапно разозлившись.

– Нет, только это вовсе не значит, что письма не от нее!

– В них говорится, что она жива? – Судя по выражению лица, Вик ничуть мне не верит.

Я качаю головой, заставляя себя смолчать. Подавляю сомнения, стараюсь не поддаваться отчаянию.

– Послушай, – наконец говорит Вик. – Может, обменяемся номерами? Из новостей особо ничего не узнаешь, и я подумал, что ты могла бы сообщить мне, если станет известно…

– Ладно.

Даю ему номер, и Вик отправляет мне свой эсэмэской, потом мы снова молчим. Дождь припускает, капли упруго отскакивают от асфальта.

– Эл боялась его до жути.

Я так быстро оборачиваюсь, что мокрые волосы бьют по лицу, обжигая кожу.

– Что?!

Вик отводит взгляд, стараясь не смотреть мне в глаза.

– Она очень боялась. За последние несколько месяцев Эл здорово изменилась. – Голос его звучит тихо и твердо. – Похудела, плохо спала. И эти синяки…

– Кого – его?

– Кэт, может быть, тебе стоит…

– Кого же?

Но я и так знаю, что он собирается сказать. Вик сглатывает, адамово яблоко подпрыгивает. Наконец он поднимает взгляд, и в нем – печальная уверенность.

– Своего мужа.

* * *

Возвращаюсь на Уэстерик-роуд, потому что больше мне идти некуда. Вдобавок в этом есть некий вызов. Пусть даже я начинаю верить, что у Эл могут быть неприятности (если не хуже), но я ни на миг не верю, что с ней разделался Росс. Как и в то, что она его боялась.

В доме темно. На коврике перед дверью лежит еще один конверт. Вечерний свет скрадывает мое имя, видны лишь первые три буквы.

Разрываю бумагу, достаю открытку с плюшевым мишкой на больничной кровати, во рту – термометр, рядом с тревогой замер другой мишка. «Скорее поправляйся!» И надпись внутри: «Ты тоже умрешь».

Разворачиваюсь, бегу обратно по дорожке к калитке, вылетаю на улицу. Смотрю влево и вправо – никого. Открытка могла пролежать на коврике не один час. Снова начинается дождь: крупные ледяные капли падают на лицо, на волосы. Сминаю открытку в кулаке.

– Да иди ты к черту!

Кричать больно, но мне плевать. Мимо проезжает двухэтажный автобус, пассажиры лениво оборачиваются. Возвращаюсь на крыльцо, захлопываю красную дверь, дом отзывается возмущенным эхом. Ну и пусть!

* * *

Ведьма тащит меня по коридору в темноту, больно щиплется и дышит прямо в ухо. Я долго кричала и теперь могу только шептать: «Нет, нет! Не хочу туда!»

Белла с Мышкой бегут следом. Хватают меня за руки и тянут обратно к свету.

«Уплывем с нами! – кричит Белла. – Бежим!»

Ведьма тянет их вместе со мной, и каблуки ботинок Беллы громко скребут по каменному полу. По щекам Мышки струятся слезы.

«Мы должны сбежать в Зеркальную страну! Там она тебя не достанет. В Зеркальной стране ты будешь в безопасности!»

И тогда в темноту спускается Эл. Ее лицо покрыто гримом, густо и небрежно, словно она размазывала его ножом. Сестра хватает Ведьму за шею, поворачивается ко мне. Серо-голубые глаза яростно сверкают.

«Беги!»

Я не сразу понимаю, где нахожусь и что происходит. Я лежу на кровати в кафе «Клоун». Кошмар никак не желает уходить, и я рада отвлечься на звук громких голосов.

Встаю, на неверных ногах бреду вниз по лестнице. Возле кухонного стола толпятся детектив-сержант Логан, детектив-инспектор Рэфик и незнакомая молодая женщина. Росс расхаживает туда-сюда, дергая себя за волосы. Увидев меня в дверном проеме, он явно испытывает облегчение.

– Кэт, они сдаются! Я же тебе говорил! – Бросается ко мне, вытаращив глаза. – Я так и знал, что они сдадутся!

И тут он вспоминает, что я ему вовсе не союзник, останавливается, пятится назад и бессильно роняет руки.

– Росс, мы не сдаемся, – с серьезным видом говорит Рэфик и смотрит на меня. – Руководитель операции МСЦ велел прекратить поиски. Официально об этом объявят завтра.

Чертов ковбой! Я и сама испытываю укол злости, не хуже Росса.

– Прошло уже шесть дней, – напоминает Рэфик.

– Ну и что?! – взрывается Росс. Глаза выпучены, на шее вздулись жилы, костяшки стиснутых рук так побелели, что кожа выглядит полупрозрачной. – Вы должны ее найти! Я этого не вынесу!

Молодая женщина кладет ему руку на плечо, шепчет на ухо, и он кусает губы до крови, глядя на потолок мокрыми от слез глазами.

– Я – Шона Мюррей, сотрудник по связям между семьями потерпевших и полицией, – представляется она, все еще сжимая плечо Росса. Голос высокий и писклявый, как у ребенка. – Очень рада наконец с вами познакомиться!

Как будто мы собрались на семейном торжестве… Поворачиваюсь к Рэфик.

– Вы должны продолжить поиски Эл!

Актер из Росса вышел бы никудышний. Все, что он думает и чувствует, написано на лице большими буквами. Он действительно боится, что полиция перестанет искать Эл. Действительно боится, что ее не найдут никогда. И вдруг я понимаю, что и меня эта перспектива пугает до чертиков. Ведь не только жизнь Росса остановилась, моя – тоже. Эл нужно найти, она этого заслуживает! Даже если придется открыто признать: с ней случилось что-то плохое – эвфемизм для слова «мертва», который бесит меня ничуть не меньше, чем повальная вера окружающих в гибель Эл.

– Как я уже говорила, – повторяет Рэфик, – мы не сдались. Просто теперь наши ресурсы несколько ограничены. – Стоящий за ней Логан морщится, и я начинаю проникаться к нему симпатией. – Угроза жизни Эл не может считаться высокой вечно, особенно если МСЦ… – она умолкает, качая головой. Сконфуженный детектив-инспектор Рэфик нервирует меня гораздо больше, чем я ожидала.

И я выручаю ее из неловкого положения, закончив фразу сама:

– …думает, что она мертва.