Запретный храм - Патрик Вудхед Страница 23

Ресторан был ярко освещен и набит туристами. Официанты в традиционных тибетских одеяниях скользили между столиками, подавая момо [11]и бургеры из мяса яка. Мало того что ресторан дико смотрелся на пыльной улочке Лхасы, он, усугубляя сюрреализм ситуации, словно завис между двумя цивилизациями.

Как только Лука и Билл вошли в зал, они тут же услышали Рене. Голос у него был низкий и громкий, а речь пересыпана словами-паразитами. Туроператор, проработавший в Лхасе почти восемь лет, Рене, с его небритым красным лицом, пивным животом и мятой одеждой, всем своим видом демонстрировал равнодушие (или слепоту) к культуре Востока.

В данный момент он произносил монолог, обращенный к группе робких туристов, рассевшихся за одним из столиков в дальнем конце зала. Громадный живот Рене колыхался в нескольких дюймах от лица человека, который, вполне вероятно, уже сожалел, что обратился к Рене с вопросом. Обрывки обличительной речи хозяина ресторана разносились по залу, а в финале Рене ткнул толстым пальцем в нос вопрошавшего и простонал: «…каждого тупого бездельника, который теперь пересекает Лхасу».

Лука рассмеялся. Рене, разглядев Луку в противоположном конце зала, недоуменно уставился на него.

— Над чем ты смеешься, тощий англичанишка? — заорал он.

Клиенты затряслись от страха и вжались в стулья, предчувствуя новый взрыв.

— Над тобой, старый ты сукин сын! — прокричал в ответ Лука.

Рене начал проталкиваться между стульями, притискивая посетителей вплотную к тарелкам. Другие, напуганные, сами спешили придвинуться ближе к столу, освобождая ему место. Одарив Луку и Билла взглядом налитых кровью глаз, Рене сгреб обоих в медвежьи объятия, несколько раз похлопал по спинам и подтолкнул к столику в глубине ресторана. Когда они расселись перед стаканами дешевого бренди, Лука заговорил.

— Ну, как твои дела, Рене? Сражаешься с бюрократией?

Рене закатил глаза и опрокинул стакан.

— Ничего не меняется. Тут ничего, на хрен, не меняется, — мрачно ответил он. — Китайцы строят и строят, но повсюду та же дрянь, что и раньше. Агентства отказываются общаться друг с другом, но, черт побери, им же нужно в конце концов принять решение. Если они перекладывают ответственность на других, то так оно и будет продолжаться. Они из года в год перекладывают ответственность на других.

Он налил бренди себе и добавил немного в стаканы Билла и Луки, хотя они пока не притрагивались к выпивке.

— Все для того, чтобы ты находился в подвешенном состоянии, — продолжал Рене, явно переходя к излюбленной теме. — Чтобы ты прыгал между агентствами, терялся в догадках и не представлял, к кому следует обращаться дальше. Их это вполне устраивает.

— И как ты умудряешься вести бизнес в таких условиях? — спросил Билл.

— Ха! Бизнес… Не знаю. Правду говорю, не знаю. Иногда мне хочется, чтобы нас выкинули из страны и мы создали бы свой Тибет где-нибудь в другом месте.

Что-то отвлекло Рене, и он замолчал. Лука проследил его взгляд — Рене смотрел в дальний угол ресторана, где у окна располагался небольшой помост. Там молча в ожидании заказа сидели двое военных. Один из них оказался поразительно крупного для китайца сложения — его мощная грудь едва не разрывала рубашку; другой был хрупкий, почти женственный, с бледным тонким лицом и черными прилизанными волосами. Даже табачный дым не скрывал отвращения, с которым он разглядывал посетителей.

Рене вытянул руку и ухватил одного из официантов, мельтешащих между столиками.

— Пусть эти двое у окна ждут как можно дольше, — велел он, — а потом пусть им принесут не то, что они заказывали.

Официант недоуменно моргнул, но, зная, что хозяину лучше не возражать, быстренько удалился на кухню, чтобы передать приказ.

Лука покачал головой, на его лице застыло выражение недоумения и восхищения одновременно. Немногие стали бы намеренно ругаться с китайскими офицерами. Он положил руку на запястье Рене.

— Мы в ближайшие дни направляемся к востоку от Макалу, а у нас только стандартные визы, — тихонько сказал он. — Ты можешь помочь?

— Что, возвращаетесь покончить с Макалу? Ну, я скажу, вы ребята с яйцами, если поднимаетесь на такие горы. Не то что большинство туристов, которые потопчутся вокруг Кайласа несколько дней — и скорее домой, писать книгу.

Схватив стакан, Рене опрокинул его содержимое, поставил стакан на стол и громко причмокнул губами. Он потянул носом, переведя взгляд на столик с тремя шумными туристами, которые, судя по виду, только что приехали в Тибет. На них были аккуратно выглаженные костюмы, волосы коротко подстрижены, и они смеялись над официантом, который не так произнес какое-то слово.

— Эй, вы там! — рявкнул Рене. — Кто из вас, безмозглых идиотов, пишет книгу?

Ресторан погрузился в тишину, а троица за столом оглянулась в недоумении — что значит этот вопрос? Рене сердито смотрел на них еще секунду-другую, потом, тряхнув здоровенной головой, снова повернул небритую физиономию к Биллу и Луке. В ресторане возобновился шумок.

— Это их немного отрезвит: на какое-то время перестанут издеваться над официантами, — удовлетворенно произнес Рене.

Билл посмотрел на него, недоумевая, как ему до сих пор удалось не распугать всех клиентов.

— Так насчет виз, Рене, — напомнил Лука.

— Да-да, — ответил тот. — Понимаешь, я даже не знаю, в какую структуру обращаться… в Министерство иностранных дел… кто знает? Я же сказал: они хотят, чтобы ты жил в неопределенности. Но недавно я услышал интересную историю. Одному европейцу удалось получить разрешение на пересечение границы и кое-какие восхождения. И где, по-твоему, он выбил бумаги? В лесохозяйственной комиссии! Ты представляешь? В какой-то дурацкой лесохозяйственной комиссии!