Я сделаю это для нас - Федор Анич Страница 22

Финальную сцену, где Лилу снимает с меня маску, выполнили за три дубля. Когда Лилу поняла, что на втором мы не закончим, она заорала:

— Если тебе не нравится, как это выглядит, то лучше скажи, как сделать так, чтоб тебе вставило, или не выпендривайся больше ни разу! Мне его целовать или не надо?!

Я в ужасе вцепился в маску. Поцелуй от кумира — что может быть желаннее?! Нет, только не это! И в последнем дубле я был так напуган, что когда маска была снята, легкое прикосновение холодных пальцев Лилу принесли божественное облегчение.

— Вот! Это то, что надо! — заорал режиссер и объявил съемки законченными.

Я переоделся, получил свои тридцать пять тысяч рублей и вызвал такси. Алекс, как всегда в таких случаях, остался налаживать связи. Я сказал ему, что помимо этих денег мне нужны будут еще, если клип пойдет, и он обещал урегулировать. Он хотел было напроситься на встречу, но я отшил его. Сейчас мне хотелось в душ, а мои приоритеты и желания должны быть и будут на первом месте. Все остальное — потом.

* * *

Я переступил через себя и позвонил Алисе. Секс с Алисой был не таким, каким был с Чудом, но тоже неплохо. Учитывая, что Чудо я вычеркнул из своей жизни, в поисках секса я позвонил Алисе, она сразу ответила и даже согласилась встретиться. У меня дома.

В половине двенадцатого она позвонила в дверь. Я, все еще с чувством выполненного на съемочной площадке долга, открыл ей дверь с загадочной улыбкой, в кожаных джинсах, почти таких же, какие были на мне несколько часов назад. Алиса была великолепна — стройная фигурка в обтягивающих спортивных лосинах и топике с выпирающей грудью. Все как я люблю. Я завлек ее в квартиру и сразу поцеловал, она взялась за ремень и проговорила с улыбкой:

— Недолго ты сопротивлялся, готов?

Я показал ей презервативы, и она оторвала один…

Я разрешил ей закурить в кровати. Утомленные, мы лежали голыми, даже простынкой накрываться не хотелось. Я был выпит до дна, но силы уже понемногу восстанавливались.

— Хотел тебе рассказать про тот листочек, — начал я.

— Про какой листочек? — игриво спросила Алиса.

— Который ты у меня в машине увидела.

— А… Да зачем, не забивай голову.

— Ты подумала, что я с ней сплю?

— Да я не успела ни о чем подумать, просто решила не рисковать, и все.

— Ну тебя же это задело?

Она улыбнулась и погасила сигарету. Потом повернулась ко мне, взяла за обе щеки и словно ребенку сказала с присюсюкиванием:

— Ну почему мальчишки такие глупые, а? Ты же сам говорил, что тебе не нужно ничего серьезного, нужен просто секс без чего-то большего. И он у тебя есть. Но очень скоро пропадет, если ты будешь продолжать в том же духе.

— То есть тебе по фигу, есть у меня кто-то еще или нет?

— Нет, мне не по фигу. Рассказывать детали не прошу, но если у тебя кто-то есть, то приличные люди используют презерватив.

— Ты врешь, не может быть так…

— Отвезешь меня домой или я закажу такси?

— Останься!

— Милый, но я не могу. Мне надо домой.

И я отвез ее домой. А когда ехал обратно, подумал: что со мной не так? Почему я никому не нужен? Почему в этой жизни нет никого, кроме дяди Вовы, кто бы хотел быть рядом со мной? Да, во многом я виноват сам: поставил рамки. Но, бог мой, что такое рамки, когда в дело вступает сердце! Неужели я такой никчемный, неинтересный и пресный, что не могу разбудить никого?

С этими мыслями я добрался до дома и не сомкнул глаз до самого утра. Когда птицы начали петь, а в окна пролился рассвет, Морфей сжалился надо мной и забрал к себе.

* * *

Понедельник. Я никогда не работал «белым воротничком» и посему не испытывал страхов перед понедельником. Нередко в начале недели я спал до полудня после загулов в ночных клубах, работа начиналась в основном во второй половине недели и ближе к ночи.

Но этот понедельник, 6 апреля, или «день первый», я запомню надолго.

В мою квартиру ворвались оперативники. Громкий стук в дверь, грохот бойцовских бутс, «вы арестованы!» и жуткая головная боль — таким было утро понедельника. Светлана приехала к следователю спустя четыре часа после моего задержания, я был вымотан и опустошен. А еще напуган до самого предела! У меня тряслись руки, дрожали губы, и сердце молотило со скоростью швейной машинки. Я бы наделал лужу, если бы это хоть как-то могло помочь.

На офис следователя давили журналисты — история уже просочилась в их тесный круг, и им требовались подробности, и побольше, пожирнее. Спасибо следователю, Сергею Игоревичу, мужиком он оказался вполне адекватным и послал всех к черту.

С приходом адвоката ситуация прояснилась, не в смысле, что стало что-то лучше и грозовые тучи разошлись, нет, все плохо, но я хотя бы понял, в чем меня обвиняют. Собственно, Светлана ничего нового мне не сказала, все то же самое говорил и Сергей Игоревич, только другими словами.

— «Бурлеск» считает, что вы со своим агентом вступили в сговор с целью причинить ущерб изданию. По их версии, и вы, и ваш агент не собирались работать на условиях заключенного договора, знали это заранее и умышленно ввели в заблуждение боссов издательского дома.

— Но я вернул все деньги почти сразу же!

— А дело не в деньгах, которые вам заплатили, а в прямом ущербе, который вы своими действиями нанесли издательскому дому.

— Какой ущерб?!

— Убытки, неустойки. К тому же сама история не очень хороша для них, накладывает серьезный отпечаток на их деловую репутацию, и это тоже ущерб, его можно оценить.

— Послушайте, Светлана, вы должны разрулить это все. Я здесь ни при чем!

— Все выглядит так, как вы говорите, исключая одно — вчера вы приняли участие в сделке, посредником которой являлся ваш агент. Певица Лилу, ее клип. Это не укладывается в вашу историю, увы.

— Что?! О чем вы вообще говорите?

— Если вы утратили доверие к агенту и он действовал за вашей спиной, то почему вы согласились на работу с Лилу, сделку с которой предложил ваш агент?

— Потому что это клип! Я всегда мечтал сняться в клипе! Сейчас я свободен, я мог это сделать, и мне нужны деньги, чтобы заплатить вам, к примеру!

— В этом и сложность, понимаете, Иван? Это нелогично и лишь подтверждает версию «Бурлеска».

— Бред какой-то! — выдохнул я.

— Но есть и хорошая новость: все доказательства в деле лишь косвенные, их недостаточно, чтобы обвинить вас в мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности, — сказала Светлана, — поэтому вас отпустят. А вот вашему агенту не повезло, его будут долго мариновать, и я не знаю, чем это может закончиться для вас.

— Ну так пойдите туда и проследите, чтобы все было для меня хорошо!