Последняя жемчужина - Оксана Ласовская Страница 22

Приехавшие полицейские осмотрели место происшествия и, сказав, что здесь можно всё убирать, гордо прошествовали в столовую. Валерий с неестественно прямой спиной, прошёл следом за ними и сел во главе стола.

– Ну что ж, Валерий Сергеевич, в этот раз подпиской о невыезде вы не отделаетесь. – Заявил следователь.

– Какой ещё подпиской? – Поинтересовался Иван. – За что?

– Как за что? – Удивился мужчина. – В вашем доме убили девушку. Ястребинскую Любовь Олеговну. Её мать утверждает, что в её смерти виноват Валерий Сергеевич. Мы взяли с него подписку о невыезде, на время следствия, так как прямых улик у нас не было. Но ещё одно произошедшее ЧП в вашем доме, совсем нас настораживает.

– Оно не одно. – Мрачно кивнул Иван.

– Что-то ещё случилось? – Заинтересовался следователь.

– Да, случилось. – Иван тяжело вздохнул. – Маша пропала.

– Кто это?

– Это моя невеста. – Наконец-то подал голос Валерий.

– Вот как! – Непонятно чему обрадовался следователь. – Опять ваша невеста! Это теперь модно, убивать невест?

– Никого я не убивал. – Зло бросил Валерий. – Мне и так плохо, а вы ещё со своими бредовыми версиями!

– От чего же вам плохо? – Ехидно спросил следователь, опираясь на стол.

– А как вы думаете? – Язвительно осведомился Валерий. – Вы считаете меня бесчувственным бревном? Думаете, мне не жаль ни Полю, ни Машу? А я ведь любил их!

– Подождите. – Вмешалась Аня. – Я считаю, что Валерий Сергеевич не виноват в том, что случилось с Лидией Петровной.

– Почему это? – Повернулся к ней следователь.

Аня чётко и ясно изложила ему свои подозрения, а Иван подтвердил их.

– Вы понимаете, мы спустились через секунду, после происшествия, а Валерий Сергеевич, вышел к нам значительно позже. Он не мог ударить кухарку. – Заявил парень.

Валерий с благодарностью посмотрел на ребят.

– Хорошо. – Кивнул следователь. – Я приму ваши слова к сведению. Но вас, Валерий Сергеевич, я всё равно попрошу проехать с нами.

– Ладно. – Тихо ответил Валерий. – Я могу переодеться?

– Можете. Но даже не пытайтесь сбежать, во дворе полно моих ребят.

– Я никуда не собираюсь бежать! – Рявкнул Валерий Сергеевич и, понуро свесив голову, отправился в свою спальню.

– А как же Маша? – Взволнованно спросила Аня. – Вы собираетесь её искать?

– А что её искать? – Пожал плечами следователь, захлопывая пухлый блокнот. – Девушка наверняка уже мертва. Поэтому ей без разницы, как быстро мы найдём труп. Мы заставим этого вашего Валерия Сергеевича говорить, он сам покажет, где спрятал девушку.

– Что? – Задохнулась Аня. Перед глазами тут же заплясали яркие точки. – Как вы можете? Я не верю! Машка жива!

Следователь с жалостью взглянул на девушку и потянулся к выходу.

Аня сидела как громом поражённая, смотря в одну точку. Иван встал и приобняв её за плечи попросил:

– Аня, не переживай раньше времени. Мы обязательно найдём Машу. Я буду верить, что она жива, до конца. И ты тоже должна в это верить.

– До какого конца? – Вздрогнула девушка.

– До любого. – Туманно ответил Иван. – Думаю, ты прекрасно поняла, что я имел в виду. А сейчас ты должна успокоиться.

Но Аня не могла успокоиться. Перед глазами всё кружилось и плыло, а сердце казалось, остановилось в груди. Иван махнул рукой и вышел в гостиную. Достав телефон, он оглянулся на дверь столовой и набрал номер.

– Олег? – Через минуту сказал он. – Я не смог ничего сделать. Девушка пропала. Да не ори ты! Здесь всё слишком запутано, а следователь идиот! Он даже не пытается отыскать Машу! Он абсолютно уверен, что она мертва! Но я так не считаю. В общем, тебе лучше приехать!

– С кем ты разговариваешь? – Раздался сзади настороженный голос Ани.

Иван обернулся и, буркнув в трубку: «Я перезвоню» присел в кресло.

– Кому сюда лучше приехать? – Не отставала девушка.

– Присядь Аня, я всё объясню. – Устало кивнул головой на диван парень.

– Мне и так неплохо! – Отрезала Аня, застывая в такой позе, будто бы собиралась бежать.

– Я работаю в полиции. – Неожиданно сказал парень.

– Как в полиции? – Поразилась Аня. – Но ведь полицейские только что были здесь и не похоже, чтобы они тебя знали!

– Мы из разных отделов. И не должны знать друг друга в лицо. – Спокойно ответил Иван. – Ну, так я продолжу?

Девушка молча кивнула.

– И у нас появилась информация, что Валерий Сергеевич маньяк, этакая «синяя борода». Он привлекает девушек, они влюбляются, он приглашает их к себе в загородный дом, а потом девушки бесследно исчезают.

Аня затаив дыхание слушала парня, всё-таки примостившись на краешке дивана.

– Но главной особенностью является то, как он помечает следующую жертву. – Иван замолчал, переводя дыхание.

– Как? – Не выдержала Аня.

– Он дарит ей браслет, удивительной красоты, с чёрными жемчужинами, идущими по его краю.

– О, Господи! – Вскрикнула девушка. – Тот браслет, который он подарил Машке?!

– Именно тот. – Кивнул Иван. – Именно поэтому у меня была такая реакция, когда он за обедом, подарил его Маше.

– Не только у тебя… – Вспомнила Аня, реакцию покойной Любы.

– Да, не только у меня. – Согласился парень. – Люба знала что-то такое, что стоило ей жизни.

– Ты знал, что Маша будущая жертва, но допустил это! – Взвилась Аня и, вскочив на ноги, заметалась по комнате.

– Аня, я пытался это предотвратить! – Оправдывался Иван. – Но я запутался, понимаешь? Валерий не выглядел маньяком. Когда я пришёл к нему на работу, он мне понравился. Я долго к нему присматривался и долго не мог поверить, что он маньяк! И только после того, как он торжественно вручил Маше браслет, я понял, что это действительно так!

– Но ведь Лидию Петровну оглушил не он! – Остановилась девушка. – Выходит, у него есть сообщник! Но ведь маньяки обычно работают в одиночку!

– Вот именно! – Поднялся Иван и, подойдя к окну, открыл его. – Но это сейчас не главное!

– А что главное?

– Главное то, что если Машу всё же похитил Валерий и она до сих пор жива, значит, он её где-то спрятал. И его арестовали. А Маша сидит взаперти, одна, и мы не знаем, где её искать. – Иван, опёршись руками о подоконник, выглянул наружу, подставив лицо, ласковым лучам солнца.

Аня схватилась за голову и тихо завывая, упала на диван, вниз лицом. Парень оглянулся и не стал её успокаивать. Ему и самому хотелось выть от невыносимой боли, раздирающей душу.