Киллер с пропеллером на мотороллере - Алексей Тарновицкий Страница 22

— А ну, положь взад! — прикрикнул на белобрысого Свиблов и полез в боковой карман своей модной светлой куртки. — На вот, гляди!

Опер сунул под нос кадыкастому свое удостоверение.

— Доволен? А теперь брысь отсюда! Пошли вон!

Красная книжечка и впрямь произвела впечатление, но не совсем то, на какое рассчитывал Свиблов. Высокий мент продолжал стоять в проходе, без всякого подобострастия наблюдая, как оперуполномоченный складывает в сумку свой набор невиданного «дефицита». Его белобрысый товарищ и контролеры тоже провожали каждую консервную банку завороженными взглядами. Поезд подошел к платформе и остановился.

— Слава, а Слава… — Один из контролеров осторожно тронул кадыкастого мента за локоть. — А с этими что делать? Отпустить? Билеты вроде в порядке…

— Отпусти, — процедил мент, не отрывая взгляда от Свиблова. — Пусть жидуют отседа.

— Ну, ты скажешь, Славик… жидуют… — Контролер ухмыльнулся и повернулся к нам с Димушкой. — Эй вы, чего сидите? Не слышали? Дуйте отседова, пока милиция не передумала!

Мы вышли на пустынную платформу и молча зашагали к вокзалу.

— Саша, подождите, — сказал Димушка, когда мы уже вошли в здание. — Давайте сядем. Вон и скамейка.

— Что случилось?

— Сядем, сядем…

Мы сели на каменную скамью.

— Что такое, Дима?

Димушка улыбнулся неловкой вымученной улыбкой.

— Вы не подумайте, Саша, я никому не скажу. Можете на меня положиться. Вообще никому, клянусь.

— Не скажете? — переспросила я в полном изумлении. — Не скажете что?

— Ну, как это что… — Он понизил голос до шепота. — Что вы сотрудничаете… с ними… с Конторой.

— Боже, вы об этом… — Я наконец поняла, что он имеет в виду. — Поверьте, Дима, это не так. Нет никакого сотрудничества, нет и не было. Они просто просили… черт!., это трудно объяснить…

— И не надо объяснять! — замахал руками Димушка. — Никто и не просит объяснять. Знаете, как говорится: меньше знаешь — крепче спишь. Но вам все-таки надо как-то поосторожней. Я ведь его сразу узнал.

— Узнали? Кого?

— Ну, этого вашего Сережу… — Димушка заговорщицки подмигнул. — Это ведь он приходил тогда в отделение, так? Нет-нет, не отвечайте, мне и так все понятно. Меня тогда из «обезьянника» сразу после вас дернули, так что я, можно сказать, непосредственно присутствовал.

— Присутствовали? При чем?

— При том, как он зашел в кабинет вместе с начальником отделения…

Димушка состроил начальственную мину и выдал целое представление в лицах:

— Костин, Романова у вас?

— У меня, товарищ капитан.

— Немедленно ко мне!

— Романову?

— Тебя!

— А этого куда?

— Ты что, Костин, совсем с глузду съехал? Этого назад, в обезьянник!..

Разыграв эту сценку, Димушка уставился на меня в ожидании ответа. Но что я могла ему ответить? Как объяснишь необъяснимое? Я вдруг ощутила жуткую усталость — усталость, смешанную с тревогой. Еще не хватало прослыть на работе сексотом, стукачом, второй Верой Палной… Нужно было как-то выходить из положения. Но как?

— Дима, в вас определенно зарыт театральный талант, — сказала я. — Что дальше?

— Дальше? — удивился он. — А дальше нас отпустили. Я как-то не сразу понял, не сразу связал… Сами посудите: чтобы так быстро примчались и чтобы потом так быстро отпустили, нужно быть довольно важной персоной. А вы ведь совсем не похожи на важную персону.

— Знаете, почему не похожа? Потому что я и в самом деле не важная персона. Димушка, я вас очень прошу…

Он снова замахал руками:

— Саша, ни слова больше! Ни слова! Я ведь уже вам пообещал, даже поклялся: могила! Никто не узнает! Никто!

— Господи-боже-мой… — только и осталось пробормотать мне.

Я была на сто процентов уверена, что Димушка так или иначе разнесет весть о «важной персоне» если не через месяц, то через два. Но как я могла этому воспрепятствовать? Да никак. Разве что отправить его на тот свет… Что? Я просто похолодела от этой мысли — даже не от самой мысли, а от того, что она в принципе могла прийти мне в голову.

— Но сегодня… сегодня мне все стало ясно… — бормотал у меня над ухом мой бедный коллега, даже примерно не подозревающий о том, какая страшная опасность может исходить от существа, сидящего рядом с ним на одной скамейке. — Сегодня, когда я увидел этого человека из Конторы… Вы думаете, я смотрел в окно? Нет! Я смотрел на его отражение, смотрел не отрываясь. Он был сильно пьян, говорил всякие глупости, обвинял вас, называл ведьмой и мошенницей, но это всё неспроста. Это всё от страха, Сашенька. Он вас смертельно боится. Чтобы человек из Конторы так боялся — у нас и сегодня, — должны быть действительно серьезные причины. Вы не просто важная персона, Саша, вы очень важная персона!

«Хватит, — подумала я, — это уже слишком».

Всему есть предел. Первый час ночи, вокзал, жуткая усталость, идиотская сцена в поезде, живой и здравствующий маньяк в Сосновке, его двадцать пятая жертва и никакой надежды увидеть Сатека в обозримом будущем. И, будто всего этого мало, я должна еще сидеть на этой вот каменной скамье и выслушивать лихорадочный шепот Димушки.

— Довольно, Дима, — сказала я, вставая. — Я больше не могу это выслушивать. Сегодня просто какой-то фестиваль дичайших фантазий. Сначала Сережа, теперь вы. Да, он действительно работает в КГБ, мы познакомились этим летом на юге. Обычные отношения между парнем и девушкой. Теперь он хочет встречаться, а я — нет. Тогда в милиции я ему позвонила, чтобы помог, и он в самом деле примчался и помог, как принц на белом коне. Да и какой парень в такой ситуации не примчался бы? Вот и все, и никакого сотрудничества. Вы говорите, что он странно на меня смотрел и нес всякую чепуху? Он влюблен, Димушка, вот вам и вся странность. Влюблен и пьян. И вы, честно говоря, тоже сильно подшофе, что в какой-то степени объясняет ту чушь, которую вы мне наговорили. Давайте на этом и закончим. Я устала, метро вот-вот закроется, до свидания.

Я махнула рукой и, не дожидаясь ответа, пошла к ступенькам метро. Конечно, Димушка смотрел мне вслед. Конечно, он не поверил моей наскоро состряпанной легенде. Конечно, в самом ближайшем будущем я превращусь для своих нынешних друзей по лаборатории в скрытого стукача или, того хуже, в таинственную «важную персону» с большими связями в Конторе. А это уже клеймо, от которого не отмоешься, — оно будет потом сопровождать меня всю жизнь, куда ни сунься… Слухи — не радиоволны, их не заглушишь никакой глушилкой, они с легкостью просачиваются и сквозь годы, и сквозь расстояния. Черт бы его побрал, этого Димушку!

В течение всего воскресенья я размышляла о том, как справиться с этой внезапно возникшей неприятностью. Не то чтобы она представляла самую большую из нависших надо мной угроз — конечно, нет. Мне просто очень нужно было хоть чем-то занять голову, чтобы не думать о ближайшей среде, об истекающем двухнедельном сроке. В итоге я пришла к выводу, что придуманная на вокзальной скамье легенда не так уж плоха — нужно только усовершенствовать ее, обогатив реальными деталями, которые помогут создать достаточно правдоподобный антураж