Англичанка - Дэниел Сильва Страница 22

В 17:18 время как будто остановилось. Далекий шум машин угас; люди на площади замерли, будто написанные маслом на холсте рукой Ренуара. И Габриель, реставратор, мог вволю ими полюбоваться. В закусочной четверо упитанных немцев изучали меню. Две шведочки в сандалиях озадаченно всматривались в полиграфическую карту города. У подножья колонны сидела симпатичная женщина, а на коленях у нее — мальчик лет трех-четырех. И наконец, за летним столиком кафе «Ле Прованс», в компании металлического чемоданчика, ждал своего визави крупный мужчина. В чемоданчике лежала сотня тысяч евро. Сотня тысяч, выделенная человеком без страны и имени, известным просто как Поль. Габриель снова взглянул на женщину у колонны, и перед мысленным взором у него полыхнул взрыв. Потом он перевел взгляд на одинокого мужчину за летним столиком. Было уже двадцать минут шестого. В тот момент, когда часы Габриеля показали 17:21, мужчина встал и, подобрав чемоданчик, ушел.

— Если кто-то из вас не явится, есть запасной план?

— Кафе «Ле Сезанн», вверх по улице.

— И долго он будет тебя ждать?

— Десять минут.

— А если не придешь?

— Сделка не состоится.

Как это профессиональный преступник мог не явиться на встречу, где его ждал лакомый кусочек — сто тысяч евро? Все просто, этот преступник схлопотал пулю в лоб и покоится на дне Средиземного моря. Рене Броссару этого знать, само собой, не положено, вот зачем Габриель держал мобильник мертвеца наготове. Он взглянул на упитанных немцев, на шведок, на мать и ребенка — последние еще горели где-то в темных закоулках его памяти. Было двадцать две минуты шестого. Восемь минут — и погоня начнется. Одна ошибка — и все пропало. Одна ошибка, и Мадлен Хэрт умрет. Габриель отпил еще пива, отдающего полынной горечью. Беспомощно взглянул на мать и ребенка, на то, как их пожирает пламя.

* * *

В 17:25 Габриель еще раз позвонил Келлеру.

— Где она?

— Все еще круги нарезает.

— Может, она водит вас за нос? Вдруг есть вторая машина?

— Вы всегда такой пессимист?

— Только если на кону жизнь невинной девушки.

Келлер не ответил.

— Где она сейчас?

— По-моему, направляется в вашу сторону.

Габриель отключился и достал телефон Лакруа. Набрал номер Броссара и, зажав пальцем микрофон, поднес мобильник к уху. Два гудка. Броссар ответил:

— Ты, сука, где?

Габриель еще плотнее зажал пальцем микрофон.

— Марсель? Это ты? Почему не пришел?

Габриель нажал «отбой», выждал полминуты и, снова зажав микрофон пальцем, перезвонил Броссару. Тот ответил после первого же гудка.

— Марсель? Марсель! Я сказал тебе больше не звонить. Даю три минуты — потом ухожу.

На этот раз первым отключился Броссар. Габриель спрятал телефон и уже со своего перезвонил Келлеру.

— Как прошло? — спросил Англичанин.

— Он думает, что Лакруа жив и здоров, но попал в зону плохой связи.

— Нехорошо.

— Где она?

— Подъезжает к площади Генерала де Голля.

Отключившись, Габриель проверил время: осталось три минуты. Потом Броссар покинет и второе место встречи. Он встревожится и наверняка приметит идущего за ним человека. Особенно если этот человек пил пиво в пабе напротив кафе, где сам Броссар ждал Лакруа. Но если Габриель пойдет впереди, то Броссар по пути к машине вряд ли отнесется к незнакомцу с подозрением. Это было одно из золотых правил Шамрона, утверждавшего порой, что лучше идти впереди объекта, чем красться за ним.

Габриель взглянул на часы: когда те показали 17:28, он встал из-за стола и, зажав шлем под мышкой, отправился вниз по улице Эспариат. «Ле Сезанн» оказалось последним заведением справа в том месте, где улочка вливалась в Плас-дю-Женераль-де-Голль. Броссар сидел за летним столиком; пройдя мимо него, Габриель буквально физически ощутил, как француз сверлит его взглядом в спину, однако заставил себя не оборачиваться. Мопед стоял там, где Габриель его и оставил, припаркованный в ряду с другими, под платаном, который уже начинал ронять листья — три или четыре упало на седло, и, стряхнув их, Габриель сел на мопед. Надел шлем и в зеркало заднего вида посмотрел на Броссара. Тот как раз поднялся из-за столика и ступил на узкую улочку.