«Тайфун» под ударом - Роман Алехин Страница 22

Капитан первого ранга Станислав Васильев с ходового мостика смотрел на буруны, которые создавали два огромных винта атомного ракетного подводного крейсера стратегического назначения. Только что два небольших буксира отвели крейсер от стенки причала и сейчас сопровождали громадное тело «Тайфуна» по фарватеру. Кроме Васильева на мостике находились еще несколько человек, да еще внизу, на корпусе атомохода стояли в спасательных жилетах носовая и кормовая швартовые команды. Боцманская команда убирала кнехты и другие выдвижные устройства. Офицеры и матросы, прощаясь со своим родным берегом, который пока еще было видно сквозь мокрые хлопья падающего снега, быстро курили, бросали окурки в воду и по одному опускались в рубочный люк.

Когда боцманская команда закончила свои дела, командир подводного крейсера скомандовал им в мегафон:

— Все вниз.

Моряки начали по одному влезать в люк, и вскоре на корпусе крейсера никого не осталось. Васильев крайний раз посмотрел на еле виднеющийся причал и повернулся вперед. Ему, как и всем остальным членам экипажа тяжелого атомного ракетного подводного крейсера стратегического назначения ТК-205 «Тайфун» типа «Акула», было грустно смотреть на исчезающий в белых хлопьях родной берег. Где-то там, за двойным ограждением зоны радиационной безопасности остались их жены, подруги и дети. Задача, поставленная Васильеву командованием Краснознаменного Северного Флота, предусматривала проведение боевого патрулирования подо льдами Северного Ледовитого океана в течение шестидесяти суток постоянно находясь в готовности произвести ракетный залп. Почти наверняка за этот период крейсер не будет всплывать на поверхность и потому Васильев сейчас как будто пытался надышаться свежим морским воздухом. Хорошего понемногу. Через час ракетоносец вышел из бухты и командир отпустил буксиры, поблагодарив их экипажи за службу. Атомоход начал набирать скорость. Еще через два часа с центрального поста доложили, что крейсер стабильно держит десять узлов, реактор работает на двадцать пять процентов мощности, радиационная обстановка соответствует норме. Нос «Тайфуна» вздымал водную гладь — волны мощными потоками перекатывались через корпус крейсера и оседали где-то позади, расходясь в стороны от широкого кильватерного следа. Липкими хлопьями валил снег, оставляя видимость не более четырехсот метров — две длины корабля…

— А погодка-то, командир? — усмехнулся молодой лейтенант — помощник штурмана впервые вышедший в море на «Тайфуне».

— Сойдет, — хмуро отозвался Васильев, в этот момент не расположенный к веселому настроению.

Ему почему-то всегда было немного не по себе, когда громадина-крейсер покидал свою базу и уходил в штормовое Баренцево море. Пятьдесят лет назад дед Васильева простым матросом точно так же выходил на подводном крейсере К-21 в шторм, в пучину, в неизвестность. Полвека назад в этих местах сошлись в безжалостной морской битве самоотверженные сыны Отечества с хвалеными самоуверенными выродками гросс-адмирала Дёница. Наши отцы и деды здорово умерили пыл немецких подводников. Наши отцы и деды выстояли и победили. Цена, заплаченная за победу, была огромной. Корабли, катера и подводные лодки Северного флота уходили на боевые задания и не всегда возвращались. Деду Васильева повезло — он выжил и смог привить внуку любовь к военно-морскому флоту. И самым ярким рассказом деда, который и повлиял на дальнейший выбор жизненного пути маленького Стаса, был рассказ о том, как его К-21 пробирался сквозь немецкий ордер в ночной тьме в атаку на немецкий линкор «Тирпиц»…

А теперь внук выводил в море громадный подводный крейсер. Теперь внук обеспечивал незыблемую безопасность огромного и могучего государства.

— Американцы нас со спутника в инфракрасном диапазоне сейчас наверняка отслеживают… — блеснул знаниями лейтенант.

— Пусть отслеживают. Уйдем на глубину, никто нас видеть не будет.

Лейтенант Дима Головин по прозвищу «Голова» откровенно радовал командира. Дима с отличием закончил Тихоокеанское военно-морское училище и за период береговой службы успел проявить себя не только как специалист штурманской части, но и как отличный специалист по электротехнике. Он за несколько минут нашел неисправность в одной из четырех гидролокационных станций гидроакустического комплекса корабля, над поиском которой три дня безуспешно бились восемь опытных офицеров, за плечами которых было по несколько сложных «автономок». Правда, на крейсере мало кто знал, что Головин имел в своем активе двенадцать авторских свидетельств за изобретения в области электроники…

— Ну что, лейтенант? — повернулся, наконец, Васильев к Головину: — Начнем?

— Валяйте, товарищ каперанг, — развязно отозвался помощник штурмана. На подводном флоте допускались такие вольности…

Васильев усмехнулся и в тангенту переговорного устройства сказал:

— Вахтенный! Объявляйте учебную тревогу. Вводная — пожар в отсеке!

— В каком отсеке? — поинтересовался вахтенный, но командир намеренно не стал ему отвечать и отключился. Теперь в каждом из девятнадцати отсеков крейсера начнется борьба за живучесть корабля…

— А вот мы теперь и проверим, кто на что горазд, — Васильев улыбнулся и полез вниз.

Еще через полчаса ТК-205, задраив люки, плавно вошел в холодную пучину Баренцева моря. Огромное тело ракетоносца, преодолевая жуткое сопротивление воды, словно исполинский кашалот уходило в глубину. Несколько мгновений и бронированное ограждение рубки скрылось под мелкой шугой. Пару минут крейсер шел под перископом, но вскоре исчез и он.

Одинокая промерзшая чайка шарахнулась от непонятной страшной тени, с глубинным рокотом мелькнувшей прямо под ней. Она энергично набрала высоту и еще раз посмотрела вниз. Это точно была не рыба. Чайка никогда раньше не видела таких больших рыб. К тому же рыбы не оставляют за собой буруны…

Проверять знания экипажа Васильев решил начать с реакторного поста. Стас долго проверял знания смены по действиям в нештатной ситуации, при пожаре, при затоплении отсека, при повышении радиационного фона. Подчиненные отвечали правильно и у командира появлялась твердая уверенность, что случись что — они смогут выправить ситуацию. А ведь тяжелые ситуации на атомоходах случаются довольно часто. Вроде бы уже все изучено, все опробовано, но нет-нет, да происходят аварии связанные с реакторами подводных лодок. В 1985 году Васильев, будучи тогда еще молодым офицером, принимал участие в ликвидации аварии на атомной подводной лодке К-431 Тихоокеанского флота, на которой во время устранения мелких неполадок после перезагрузки активной зоны ремонтная смена при подъеме крышки реактора не заметила, что вместе с крышкой вверх пошли компенсирующие решетки. В мгновение ока в активной зоне реактора началась цепная реакция, вскипел теплоноситель и паровым взрывом был практически уничтожен реакторный отсек и все десять человек, находившихся в нем…