Дочь самурая - Доминик Сильвен Страница 22

— Знаю, — спокойно сказал Морис.

Подруги изумленно уставились на него.

Диего Карли теперь выглядел таким же спокойным, незыблемым, тихим и стойким, как Пиренеи в ночную пору. «Сейчас это самая правильная стратегия», — подумала Лола. И если это не прямой расчет, то вызывает искреннее восхищение.

— Откуда? — спросила она.

— Мне рассказал Бартельми. Дельный мальчонка, твой бывший зам. Он рассудил так: не для того мы избавляемся от старого Мориса, чтобы он тут же свалился нам на голову, после того как переломает ноги этому мерзавцу Жюлю и повырывает усы у своего придурка свояка. Ну я и пообещал ему не трогать ни того ни другого.

— Это правда, Морис?

— Паризи не стоят того. Ты заметила? Булочник просто псих. Только и знает, что улыбается. В переносном смысле все они живут нагишом под неусыпным оком своей веб-камеры. Будь сейчас семидесятые годы, они ползали бы, задрав задницы, по плато в Ларзаке. [21]С той лишь разницей, что кроме баранов это бы никому не мешало. Не будь они так смешны, они были бы ужасны.

«Слава богу, — подумала Лола. — Папаша Динамит вернулся к нам целым и невредимым. Но в таком случае стоит ли сейчас его знакомить с Диего Карли?» Испанец удивил ее, сам бросившись на амбразуры. Определенно, мужества идальго было не занимать, и он начинал ей нравиться.

— Я познакомился с Паризи, и я совершенно согласен с вами, мсье Бонен.

— А кто вы?

— Диего Карли. Я очень сожалею о том, что случилось с Алис. И я собирался вам об этом сказать.

Глаза Мориса сузились, превратившись в две черные щелочки; Диего глазом не моргнул. Лоле стало больно за обоих мужчин. Хадиджа Дюшан не решалась приблизиться, чтобы предложить им хлеба или хорошую дозу чего-нибудь отвлекающего, Максим стоял у плиты в своей тихой кухне. Впрочем, и Лола боролась со страстным желанием укрыться там же. Вместо этого она подозвала Хлою.

— Кальвадос 1946 года из особого запаса хозяина — для нас всех! И поживей, детка!

— Ты не знаешь, что я хотел с тобой сделать, гаденыш, — наконец произнес Максим. — Ты не можешь знать.

Диего все так же прямо сидел на своем стуле. Ингрид положила руку на плечо Мориса. Подоспела Хлоя с четырьмя рюмками и кальвадосом.

— Давайте вместе выпьем эту горькую влагу, — приказала Лола всем присутствующим. — И помянем Алис. Благодаря этому очистительному обряду мы не только забудем старое, но и причастимся, чтобы сегодня нам хватило мужества. Пусть Диего гаденыш, но он еще очень злостный хакер. Сегодня вечером его мишень — Ришар Паризи. Мы все сейчас хакнем булочную. И это только начало.

— За Алис! — решительно произнес Диего, первым поднимая свой бокал.

Лола последовала его примеру. Ингрид сделала то же самое, обняв Папашу Динамита. Старик взял свою рюмку, подержал в руке, залпом выпил, вместо того чтобы выплеснуть испанцу в глаза, и сказал удивительно нежным голосом:

— За тебя, моя Алис. Ты в надежных руках.

Затем он поднялся, похлопал Ингрид и Лолу по плечу и собрался уходить.

— Морис, мне не дает покоя одна вещь, — остановила его Лола. — У Алис в сумке был словарь пиджин. Ты не знаешь, почему?

Он ласково улыбнулся. Оказывается, он незаметно подбрасывал книги и проспекты, надеясь, что они подействуют на дочь на подсознательном уровне.

— И заставят Алис убежать на край света, чтобы забыть там о своих невзгодах и особенно обо всех в мире гаденышах.

Диего молча проглотил оскорбление.

— Одно из моих посланий достигло цели, — продолжал Морис. — Как знать, может быть, Алис все же села бы в этот самолет. Я, по крайней мере, попытался что-то сделать.

И он ушел, не оглянувшись на уязвленного Диего Карли. «На парня словно выплеснули ушат тяжелых воспоминаний», — подумала Лола.

— Допивай-ка кальвадос, — приказала она. — Ты тоже, Ингрид. Пойдем прогуляемся по Интернету.

— Так это серьезно, насчет того чтобы хакнуть? — недоверчиво спросила ее подруга.

— Это будет первый кролик, которого я, как фокусник, извлеку из шляпы на радость Морису, — призналась Лола.

— Хакеры, которые могут все исправить, едва коснувшись волшебной клавиатуры, существуют только в романах, — мрачно заметил Диего.

Лола на мгновение задумалась, пока не нашла, что ответить, чтобы подбодрить молодого человека.

— Терять нам нечего. К тому же в ближайшее время раз в жизни мне совсем не хочется оказаться дома в одиночестве.

— Как только ближайшее время закончится, вам может показаться, что его прошло слишком много, — возразил Диего с подобием улыбки.

И действительно, дома у Ингрид Диего целую вечность стучал по клавиатуре, так толком ничего и не обнаружив. Ришар Паризи был в Интернете повсюду. Разбираться в его виртуальных прогулках оказалось, может, и легче, чем взламывать хорошо защищенные банковские счета, но все это был спам. Паризи высказывался на множестве форумов, имел точку зрения по всем вопросам, старался поспеть повсюду в лихорадочном стремлении к радостям кибер-пространства.

Ингрид поставила диск одного из новомодных американских гитаристов и наблюдала за работой Диего. Лола заметила, что она выглядит потерянной, как в ту пору, когда увлеклась Максимом Дюшаном. Это было еще до Бена Нобле, в пору тощих, чувствительных коров. Неужели, даже узнав о бездонных провалах в прошлом испанского обольстителя, она попадется на его виртуальную удочку? Лола предпочла бы более энергичную позицию. Нужно заниматься делом, а не размякать под пение романсов.

«I'm tired of being alone / So hurry up and get here…» [22]

— А, это Джон Майер. Мне нравится его музыка, — нашел уместным вставить Диего, вместо того чтобы исполнять сольную партию на клавиатуре.

— О, ты его знаешь? Фантастика!

«Только этого не хватало! У них уже общие музыкальные вкусы».

— Ингрид, можно тебя на пару секунд?

— Да, Лола?

Она увела ее на кухню, чтобы припереть к розовому холодильнику.

— Только не говори мне, что готова сдаться на милость этого парня. Согласна, он очень привлекательный, но мы всяких повидали.

— Зачем ты это говоришь?

— До Бена ты балдела от Максима. Судя по твоему непостоянству, у тебя вместо сердца артишок.

— Ты все время говоришь об овощах. В конце концов, это странно.