Второго шанса не будет - Харлан Кобен Страница 22

Закончив операцию, мы устало присели на скамейку. Зия распустила тесемки на марлевой повязке, и та упала ей на грудь.

– Вроде все порядке, – сказала Зия.

– Аминь, – согласился я. – Как твое вчерашнее свидание?

– До сих пор мерзкий привкус во рту. Не в буквальном смысле.

– Сочувствую.

– Мужчины такие подонки.

– Мне ли не знать.

– Я в отчаянии. Подумываю о том, чтобы снова начать спать с тобой.

– Фи, женщина, соблюдай правила.

Улыбка у Зии была ослепительная. И фигура великолепная. Ростом почти в шесть футов, скулы настолько высокие и острые, что, казалось, еще немного, и кожу пропорют.

– Когда же ты будешь снова встречаться с женщинами?

– Я встречаюсь.

– Да нет, я имею в виду встречи в постели.

– Не все же женщины такие доступные, как ты.

– Очень жаль. – Зия шутливо ущипнула меня.

Однажды мы переспали, оба понимая, что второго раза не будет. Собственно, так мы и познакомились. Это было, когда я учился на первом курсе медицинской академии. Ну да, случайное свидание. Таких свиданий у меня было предостаточно, и только два не прошли бесследно. Одно привело к катастрофе. Другое – с Зией – положило начало отношениям, которыми я всегда буду дорожить.

Было восемь вечера, когда мы наконец сняли перчатки и, погрузившись в машину Зии (крохотный «БМВ»), отправились на Нортвед-авеню за продуктами. В магазине, толкая перед собой тележки, мы переходили из секции в секцию. Зия болтала без умолку. Мне нравится ее болтовня. Она бодрит меня. В мясном отделе Зия остановилась у прилавка с деликатесами и сдвинула брови.

– Ну что там? – осведомился я.

– Ветчина «Кабанья голова».

– Ну и что?

– «Кабанья голова», – повторила Зия. – Что за гений торговли придумал такое название? Слушай, у меня идея. Давай дадим какому-нибудь из наших швов имя самого отвратительного из животных, вернее – его головы.

– Так ты же всегда эту «Голову» и берешь.

Зия задумалась:

– Ну да, похоже на то.

Мы встали в очередь к кассе. Зия выложила на транспортер покупки. Я тоже опорожнил тележку. Зазвенел кассовый аппарат.

– Проголодался? – спросила она.

Я пожал плечами:

– Да, не отказался бы что-нибудь перехватить у «Гарбо».

– Ну так пошли. – Зия вдруг перевела взгляд куда-то мне за спину и резко остановилась. – Марк!

– Да?

– Нет, показалось. – Она махнула рукой.

– Что показалось?

По-прежнему глядя мне за спину, Зия повела подбородком вперед. Я медленно повернулся и сразу почувствовал стеснение в груди.

– Я видела ее только на фотографиях, – начала Зия, – но вроде это…

Я с трудом кивнул.

Это была Рейчел.

Перед глазами у меня все поплыло. Это неправильно, так не должно быть. Умом я прекрасно понимал это. Мы порвали много лет назад. И теперь, по прошествии времени, мне бы следовало задумчиво улыбаться. Следовало бы испытывать легкую ностальгию по временам, когда я был молод и наивен. Но – ничего подобного. Рейчел стояла в десяти шагах, и на меня обрушилось прошлое. Оказывается, годы не притупили чувство, оно все еще жгло, прожигало насквозь.

– Что-то не так? – раздался голос Зии.

Я покачал головой.

Если вы считаете, что у каждого есть только одна родственная душа, только одна настоящая любовь, то поверите: рядом, через три кассовых коридора, под объявлением «Срочное обслуживание! Пятнадцать и более наименований» стояла именно такая. Моя.

– Я думала, она вышла замуж, – сказала Зия.

– Так оно и есть.

– А кольца не видно. – Зия сжала мне запястье. – Не слабо, а?

– Да, в этом городе не соскучишься.

– Знаешь, что это напоминает? – Зия щелкнула пальцами. – Ту старую дешевую пластинку, которую ты так любил проигрывать. На ней записана песенка о том, как бывшие возлюбленные случайно сталкиваются в магазине. Как, бишь, она называется?

Когда мы познакомились – мне было девятнадцать, – Рейчел меня не особенно заинтересовала. Даже не показалась симпатичной. Но как скоро выяснилось, мне нравятся женщины, которые открываются не сразу. Появляется такая, ничего вроде собой не представляет, а несколько дней спустя вдруг скажет что-нибудь или голову как-то повернет, и – все, пиши пропало. Словно под автобус угодил.

И вот сейчас у меня было точно такое же ощущение. Рейчел изменилась, но не сильно. Годы слегка обострили черты, неброская красота сделалась более определенной, но, как ни парадоксально, и более нежной. Рейчел похудела. Темные, с синеватым отливом, волосы были стянуты в конский хвост. Большинство мужчин любят свободные женские прически. Но мне всегда нравилось, когда волосы подобраны – тогда скулы и шея бросаются в глаза, особенно если они такие, как у Рейчел. Сейчас на ней были джинсы и серая блузка. Ресницы опущены, на лице столь знакомое мне сосредоточенное выражение. Она пока не замечала меня.

– «Опять как в старину», – сказала Зия.

– Что?

– Да я все про песенку о возлюбленных, встретившихся в магазине. Ее пел Дэн-как-там-его. «Опять как в старину» – название.

Рейчел извлекла из бумажника двадцатидолларовую купюру, протянула кассиру, подняла взгляд – и увидела меня.

Затрудняюсь описать, как переменилось ее лицо. Во всяком случае, удивления на нем не возникло. И радости тоже. Быть может, страх. Быть может, равнодушие. В точности не скажу. И не скажу, сколь долго мы простояли, глядя друг на друга.

– Может, мне лучше уйти? – предложила Зия.

– А?

– Вдруг она подумает, что я твоя девчонка и что шансов у нее – ноль?

Кажется, я улыбнулся.

– Марк.

– Да?

– Ну и видок у тебя. Стоишь, словно пыльным мешком огретый. Даже жутко.

– Спасибо.

Я ощутил спиной толчок ладонью.

– Иди поздоровайся.

Мои ноги пришли в движение, хотя не припомню, чтобы мозг отдавал такую команду. Дождавшись, пока кассирша положит ее покупки в бумажный мешок, Рейчел сделала шаг в мою сторону и попыталась улыбнуться. Улыбка у нее всегда была удивительная, из тех, что заставляют думать о поэзии и весеннем половодье. Но сейчас она улыбалась иначе. Напряженно. Болезненно. «Интересно, – подумал я, – не хочет или уже не умеет? Неужели накал ослаб и никогда прежним не будет?»

Мы остановились в шаге друг от друга, будто прикидывая, что требуется – объятия, поцелуи, рукопожатия? В конце концов, не случилось ни того, ни другого, ни третьего. Я просто застыл на месте, ощущая боль каждой клеточкой тела.