Мой личный сталкер - Мария Бортник Страница 22

Из двери после него показалась одна из сотрудниц и посмотрела на него, узнавая. Здравый спеша в сторону Марины, поднял руку и попрощался с той девушкой. Она в растерянности помахала в ответ и пошла в другую сторону. Родион мысленно помолился, что все вышло так гладко, как он даже не ожидал.

– Привет, давно тут стоишь, мерзнешь? – обворожительно улыбался Родион.

– Это кто такая?

– Коллега, Света. Только из другого отдела, – на лице ее недовольство. Здравому это не нравилось.

– Так зачем увидеться хотела?

– Я разве не могу просто захотеть тебя увидеть? Ты мне что, не рад? – Родион начал нервничать еще сильнее. Она вцепилась в его руку и сильно ее сжимала. Он же держал свои руки в карманах, на которых были надеты кожаные перчатки. Он не хотел показывать свои грязные пальцы. Как не пытался, спеша, не было возможности привести их в порядок, и под ногтями оставалась грязь и пыль.

– Да, да. Извини, я очень рад тебя видеть, просто устал. Эти отчеты доведут кого угодно.

– Мой работяга, – она надула губы, сюсюкаясь с ним и пытаясь быть милой, – Слушаяй, у меня в следующем месяце заканчивается арендная плата за квартиру, и я тут подумала, что могла бы пока пожить у тебя какое-то время.

Бум.

Он изначально понимал, что что-то здесь не так. И вот. Он нервничал, он злился. Родион совсем не хотел приглашать Марину к себе в квартиру надолго. Чтобы они жили вместе. Ему это было не нужно.

– Марин, мы же уже говорили на эту тему. Я не готов съезжаться, – он отвернулся от нее и попытался аккуратно высвободить свою руку из ее хватки. Она на мгновение вцепилась сильнее, но почувствовав сопротивление, отпустила его.

– Ты меня вообще любишь? Сколько мы уже вот так вот встречаемся? Год? Да все мои подружки уже давно живут вместе со своими парнями, только тебе до этого дела никакого нет. Двоим после переезда уже предложения сделали! – она все повышала голос, и в нем отчетливее можно было услышать укор и обиду.

Родион тоже был не в восторге от ситуации.

– Так вот чего ты от меня хочешь? Предложения руки и сердца? Этого?

– А ты что думал? Мы встречаемся, чтобы что? Или тебе не нужна такая жена, как я? Тогда чего ты от меня хочешь?

– Я всего лишь сказал, что не готов к тому, чтобы жить вместе, а ты уже начинаешь копаться, где не надо, – он достал из кармана пачку «Парламента» и закурил.

– Ты разве не бросил?

– А? – он нахмурился и посмотрел на свою руку с зажатой сигаретой, – Твою мать.

Он выкинул ее в ближайшую мусорку. Обычно он курил самые дешевые сигареты, а эти были показательными.

– Я привык жить один и пока не хочу расставаться с ощущением независимости в отношениях, понимаешь?

– Единственное, что я понимаю, так это то, что ты плевать на меня хотел! И твое нежелание съезжаться это отлично показывает! – она начала плакать, – тебе плевать, если я через неделю буду ночевать на улице!

– Так попросись к кому-нибудь из подружек! – Родион взмахнул рукой у нее перед лицом, отмахиваясь, – У тебя же их много.

– И что я им скажу? Что меня мой парень не пустил на порог в такой ситуации? Что они тогда подумают про меня, про тебя?!

– Да мне уже плевать! – он не собирался сдаваться. Знал, что как только он позволит этому случиться, она обо всем узнает и оставит его, успев напоследок растрепать везде, какой он подлец и лгун. Даже если ему и удастся все до поры сохранять в неведение от нее, Марина может попасть под раздачу того сумасшедшего, что теперь следит за каждым его шагом.

Она замерла пораженная от его выкрика. В глазах такой испуг, будто он собирался ее ударить. Он немного смягчился.

– Давай потом это еще раз обсудим, хорошо? Я и вправду устал, – он протянул ей руку, – тебя проводить?

Она отшатнулась от него.

– Сама дойду. Не переживай, – она развернулась и пошла прочь от него. Родион смотрел ей вслед и не знал, что скоро их встречи закончатся.

Домой Родион шел не спеша. У него даже возникла мысль вновь прокатиться на лифте, чтобы не пересекаться лишний раз с Марией Ивановной, но так и не решился. В своем почтовом ящике он вновь обнаружил записку с угрозами.

Сегодня твоя жена. Ты следующий!

– Воодушевляет, – руки Здравого заметно затряслись. В последнее время его и так есть кому нервировать, еще и эти придурки никак не поймут, что их с адресом обдурили, – особенно, когда жена надоела.

– Идиоты, – прошипел он.

Родион не стал подниматься наверх, а просто скомкал бумажку и положил в карман своей куртки.

Входя в свою квартиру, он вновь ощутил уже привычное беспокойство.

Странно. Что не так?

Он решил сварить себе пельменей на ужин и просто наесться. Сегодня он чуть не сорвался. Ему не хотелось по новой отсчитывать дни, когда он не курил. Родион знал, что от этого обжорства здоровей не становится, даже если не курит, но пока не знал, как справиться с этим.

Пока вода закипала, он облокотился на столешницу и взгляд зацепился за салфетницу на столе. Он долго смотрел, прежде чем понял, что она стоит не на своем месте. Обычно Здравый ее не трогал, а в последние дни так вообще.

– Что за хрень? – он задумался и решил пройтись по комнатам.

Доисторическая ваза, оставленная хозяйкой в зале, как предмет интерьера, была переставлена в другой угол. В его комнате не до конца задвинут ящик тумбочки. Он подорвался к ней, открыл и достал свой альбом. Родион перелистывал его, осматривал, но ничего нового не заметил.

Будто вещи не на своих местах.

А они ведь и правда не на своих.

– Нет, – Родион оцепенел от своей догадки, – нет, нет, нет! Не может быть! Он бы сюда не вошел! Ты сюда не мог войти.

Здравый схватился за голову.

– Не мог.

А вода все кипела и кипела. Ему расхотелось ужинать.

Этой ночью он не мог пошевелиться от страха. Тело будто было в нескончаемой судороге. Было больно. Он уже несколько минут лежал и слушал, как в его окно монотонно прилетали камушки. У Здравого не было сил подняться и посмотреть своему страху в лицо. Он так сильно боялся того, что может увидеть. Теперь он понимал, как тяжело жить одному. Справляться со всем в одиночку. Это так тяжело, но теперь обратно не повернуть. Даже если он и согласится на предложение Марины, его это все равно не убережет.

В бреду ему снился сон. Он сидел в дорогом ресторане, и его столик был больше всех остальных и стоял в центре, освещенный прожектором. Вокруг люди, которые наблюдают за каждым его движением, и Родион знает, что должен быть безупречен. В какой-то момент у него в затылке появился зуд, будто кто-то смотрит на него пристальнее всех остальных. Поворачивается – уже никого нет, никакой толпы людей. Поворачивается обратно и продолжает есть так же аккуратно, ожидая подвоха. Тут он вновь резко обернулся, и перед самым его лицом застыла фигура в черном капюшоне. Он резко отшатнулся от нее, и со стола попадала посуда и еда, скатерть съехала. На его костюм пролился бокал красного вина, и издалека начал разноситься шепот. Он становился все громче и громче, пока не превратился в безобразный смех. Он оглушал его, и из ушей начала струйками стекать кровь. Его кровь. Во главе всего этого гвалта стояла та самая фигура и дирижировала всеми, пока Родион корчился от боли. Это не кончится никогда.