Скажи мне, где я - Адриана Мэзер Страница 22

Она поворачивается ко мне, нахмурившись.

– Я даже не знаю, что… Нет… это просто… А сейчас тебе что-нибудь угрожает?

– Не думаю, – снова вру я и добавляю каплю правды: – Но ты же знаешь папу. Он умный и чересчур осторожный.

В этом ее убеждать не нужно – за последние двенадцать лет она столько раз бывала у нас дома, что знает все не хуже меня.

– А он знает, что ты сейчас здесь, что ты залезла ко мне в окно посреди ночи? – недоверчиво глядя на меня, спрашивает Эмили.

Подхожу к ней на шаг, качая головой.

– Нет, но я просто должна была с тобой увидеться. Я должна была дать тебе знать, что со мной все в порядке. Ну, и мне надо было предупредить тебя, что какое-то время не смогу с тобой связаться. – Голос слегка дрожит, и мне тяжело смотреть на нее. Могу лишь представить, как она себя чувствует – будто я предала ее. – Но ты не волнуйся. Со мной все в порядке… и с папой тоже.

Слыша собственные слова, начинаю сомневаться, правильно ли я поступила, явившись сюда. Но мне это было очень нужно – я не могла жить с мыслью, что больше не увижу ее.

Она вытирает нос.

– И твой папа думает, что те, кто убил тетю Джо, могут сделать то же самое с вами? – спрашивает она.

– Он пока не знает… Но прежде чем возвращаться, он хочет знать наверняка. Поэтому, Эм, ты не должна никому говорить, что я к тебе приходила, – ни родителям, ни кому бы то ни было еще.

Она неохотно кивает. Она все понимает, но ей это явно не нравится.

– Я люблю тебя, Эмили Джейн Бэнкс, – говорю я, и она поднимает голову.

– А вот этого не надо, Нова. Мы не прощаемся навсегда.

Я киваю, изо всех сил стараясь взять себя в руки, потому что могу думать лишь об одном: ведь это действительно прощание, самое тяжелое в моей жизни. За последние несколько недель я так часто представляла себе нашу встречу, но в воображаемом сценарии, полном объятий и слез, я не учла, как больно мне будет покидать ее, на сей раз зная, что могу не вернуться.

Раздается тихий стук в окно, и у меня душа уходит в пятки. Резко разворачиваюсь и моргаю, разглядывая очертания притаившегося на крыше человека.

– Эш? – ошарашенно спрашиваю я.

Он поднимает окно, в комнату врывается холодный декабрьский воздух.

Глаза Эмили так округлились, что, кажется, вот-вот вылезут из орбит и никогда не вернутся на место.

– А это еще кто? – Она указывает на Эша, но не сводит глаз с меня.

Открываю рот, но не успеваю сказать ни слова – Эш перебивает меня.

– Извините, что помешал вам, но нам пора, – говорит он, и я даже не знаю, ужасаться ли тому, что он проследил за мной, а я ничего не заметила, или благодарить его за то, что он объявился и прервал этот трудный разговор, пока я окончательно не потеряла самообладания в присутствии Эмили.

– Нова? – строгим голосом говорит она, уперев руку в бок и вопросительно уставившись на меня.

Эш смотрит на Эмили:

– Я позабочусь о твоей подруге. Даю слово.

– Мне не нужно твое слово, – говорит она, поворачиваясь к нему. – Мне ничего этого не нужно.

– Нам пора, – повторяет Эш, и в его голосе звучит предостережение: никто не должен застать меня здесь.

Я подхожу к своей лучшей подруге и хочу рассказать ей, как много она для меня значит и что без нее все теряет смысл, но не хочу пугать ее. Поэтому говорю лишь:

– Я скучала по тебе, Эм, – и обнимаю ее. – Я скоро вернусь. Ты даже не успеешь заметить моего отсутствия.

Она прижимается ко мне.

– Да уж, пожалуйста, – строго говорит она, снова отстраняясь, чтобы посмотреть на меня. – Если с тобой что-то случится, Нова, я тебе этого никогда не прощу. Даже унесу обиду с собой в могилу. – Она пытается выдавить улыбку, но глаза ее полны слез.

Я улыбаюсь в ответ. Мне так сдавило грудь, что едва могу дышать. Мы смотрим друг на друга в свете луны, выражая глазами все, что я не в силах выразить словами: мы нужны друг другу. Повернуться к ней спиной – самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать. Вылезая из окна, я оставляю в этом доме частицу своего сердца.