Джек и Джилл - Джеймс Паттерсон Страница 22

– Вот это действительно ужасно, – вздохнул я и улыбнулся. – И нелепо, судя по твоему красочному описанию.

Кайл указал на дверь, которая, как я понял, и вела в спальню:

– Думаю, нам не стоит туда лезть. В Куантико давно циркулируют слухи, что шеф детективов Питтман – некрофил. – Все это Крейг выдал с непроницаемым выражением лица. – Как ты думаешь, это правда?

– Это преступление без жертв, – поддержал его я.

– А как же уважение к усопшим? – Он ткнул в мою сторону своим бритвенным носом. – Впрочем, Натали Шихан даже мертвая найдет способ отказать Питтману.

Меня ничуть не удивило, что шеф самолично решил заявиться в «Джефферсон». Это дело обещало стать самым громким за многие годы. Определенно, оно таковым и станет, если Джек и Джилл вновь нанесут удар, а об этом они уже предупредили.

Я с сожалением прервал беседу с Кайлом и осторожно приоткрыл дверь спальни, словно боясь нарваться на мину-ловушку.

Единственный и неповторимый Джордж Питтман находился там с каким-то мужчиной в сером костюме, возможно, медэкспертом. Они оба повернулись в мою сторону. Питтман жевал незажженную сигару. Увидев, кто вошел, он нахмурился и покачал головой, но ничего не мог поделать. Я занимался этим делом по приглашению, а если быть точным, приказу самого комиссара Клаузера. То, что шеф не желал меня здесь видеть, ясно читалось на его лице.

– А вот и проспавший, но пока еще не усопший Алекс Кросс, – несколько двусмысленно, с претензией на юмор, представил он меня незнакомцу, и они снова погрузились в созерцание трупа, лежащего на кровати.

Шеф Питтман вел себя необъяснимо оскорбительным образом, что, впрочем, меня мало трогало. У него вошло в привычку грубить и лезть напролом. Никчемный тупой ублюдок. Кобылья задница. Единственное, что ему хорошо удавалось, так это постоянно мешать и путаться под ногами.

Я несколько раз глубоко вздохнул и решил, что пора приниматься за работу. Сначала требовалось осмотреть место преступления. Я приблизился к кровати и погрузился в привычную рутину: собирание и фиксирование свежих впечатлений.

Верхняя часть головы Шихан была стянута струной, горло туго обхватывал поясок от платья, а лицо наполовину прикрывали голубые трусики. Глаза жертвы бессмысленно уставились в потолок. Наготу скрывали лишь голубой бюстгальтер и черные чулки.

На первый взгляд казалось, что это дело рук полного психопата. Однако я не верил в подобную возможность: уж больно тщательно и продуманно была построена вся композиция. Зачем убийце понадобилось убеждать нас, что здесь потрудился сексуальный маньяк? Что бы это могло значить? Может быть, Джек и Джилл – неудачная любовная пара? Из-за того, например, что Джек – импотент? Надо было установить, не вступала ли жертва в сексуальный контакт.

Картина, открывшаяся моим глазам, была крайне неприятна. По имеющейся у Кайла информации, смерть Шихан наступила около восьми часов назад. Теперь ее даже с большой натяжкой нельзя было назвать красивой. По иронии судьбы самую свежую и горячую новость она унесла с собой на тот свет. Она наверняка знала Джека, а, может быть, также и Джилл.

Я часто видел Натали на экране, и сейчас не мог отделаться от мысли, что знал ее лично. Вот почему, наверное, убийства знаменитых людей вызывают в обществе такой резонанс. Постоянно видя их по телевизору, вы невольно становитесь как бы их знакомыми или друзьями. Мы настолько привыкаем интересоваться их жизнью, что их смерть приковывает к ним еще большее внимание.

Я сразу отметил про себя, что убийства Шихан и Фитцпатрика имеют некоторые общие черты. Во-первых, вновь присутствовал элемент необъяснимого садизма. Натали, также, как и сенатор, была прикована наручниками к изголовью кровати. Во-вторых, она была почти раздета. И, наконец, как и в первом случае, расправа над ней производила впечатление казни.

Телезвезда погибла от выпущенной почти в упор пули, пробившей левую часть головы, которая теперь свешивалась набок, словно шейные позвонки были переломаны. Что, кстати, вполне могло иметь место.

Может быть, это было «фирменной маркой» Джека и Джилл? Все выполнено по заранее продуманному плану, четко и хладнокровно. Причем носящему явные признаки психопатии. Может быть, псевдопсихопатии? Что это: сексуальная одержимость или признак импотенции? О чем мог свидетельствовать стиль совершенных убийств? Что они пытаются этим сказать?

Потихоньку я приступал к составлению возможного психологического портрета убийц. Их методы и стиль были сейчас для меня важнее, чем любое вещественное доказательство. Оба убийства были рассчитаны настолько скрупулезно и выполнены так чисто и методично, что невольно напрашивалась мысль: Джек и Джилл играют в какую-то им одним ведомую игру по четко установленным правилам. Насколько мне известно, они пока не допустили ни малейшего промаха. Единственной уликой, причем преднамеренно оставленной на месте преступления, опять являлась записка.

Сексуальная подоплека убийства прослеживалась более чем ясно. В обоих случаях жертвы оставались обнаженными, а мужчина, к тому же, был еще и изуродован. Может быть, у Джека и Джилл существовали проблемы сексуального порядка?

С самого начала у меня сложилось впечатление, что оба убийства совершены белокожими, в возрасте от тридцати до сорока пяти лет. Причем, ближе к верхнему порогу, судя по той продуманности и тщательности, с которыми действовали преступники. Оба они, скорее всего, обладали физической привлекательностью, сообразительностью, способностью к убеждению и высоким интеллектуальным уровнем. К тому же, они без труда проникали в общество людей известных. Пожалуй, это было все, чем мы располагали: дальше все ниточки, ведущие к убийцам, обрывались.

Мне предстояло разобраться еще во многом, поэтому я беспрестанно заносил в свой блокнот приходящие в голову мысли. Шеф, время от времени, вскидывал на меня злобный взгляд, словно проверяя, чем же я занимаюсь.

Так и хотелось «наехать» на него, потому что Питтман был средоточием всего отрицательного, что накопилось в столичной полиции. Это был образец тупого и бездарного руководителя, который не был даже и наполовину умен, чем пытался казаться.

– Ну, чего там, Кросс? – как обычно, через губу, небрежно бросил он.

– Пока ничего особенного, – безразлично ответил я. На самом же деле это было не так. До меня дошло, что же объединяло двух столь непохожих людей, как Фитцпатрик и Шихан: крайняя неразборчивость в связях, как говаривали в старину. Возможно, Джек и Джилл не одобряли подобного поведения. Оба тела были словно выставлены на показ в крайне откровенных и неприятных положениях. Казалось, убийцы помешаны на сексе или на сексуальных подробностях из жизни известных в обществе людей.

Выставлены на показ… или показывают? Для чего и по какой причине это понадобилось?

– Мне хотелось бы ознакомиться с содержанием записки, – обратился я к Питтману, стараясь держаться профессионально и корректно.

Шеф небрежно махнул рукой в направлении прикроватного столика. Жест этот был мало того, что грубым – он был унизителен. Я бы не позволил себе подобного даже в отношении последней пешки-патрульного. Даже к Оторве-Чаки я проявлял большее уважение.